Лязгнули зубы, хрустнули кости. Самоуверенный мужик рухнул к ногам Зверя и Лизуна. Оглушенный, он растерянно хлопал глазами, словно никак не мог понять, как очутился на полу.
Где-то на верхней койке громко вздохнул Всегда-Готов, выдав, что не спит, а следит за дракой.
— Поздно уже, — дрожащим голосом прошептал Лизун. — Спать пора.
Мелкими шажками, с опаской поглядывая на Альва, он добрался до своей постели и нырнул под одеяло.
— Я не с ним, — кивнул на поверженного Верзилу Зверь. — Я вообще ни при чем. Они меня заставили.
И он тоже залез в кровать, откуда продолжал коситься на эльфа настороженным взглядом.
Верзила держался за покалеченную щеку.
Альв знал, что никто из соседей по комнате больше не рискнет тревожить его покой, по крайне мере, в ближайшее время. Но, возможно, теперь они будут пакостить исподтишка. Насколько изощренных гадостей ему стоит ждать?
Чувствуя, как его потряхивает от пережитого, Альв заставил себя вернуться в постель. Спустя некоторое время он услышал, как избитый соперник завозился на полу, потом — как скрипнула кровать у противоположной стены и зашуршало одеяло.
В тесной комнатке гаремника повисла тишина, наполненная звуком дыхания. Судя по тому, какой эта тишина была напряженной, никто из соседей Альва не спал. Он и сам полночи бестолково ворочался с бока на бок.
К утру левая щека Верзилы распухла и стала напоминать округлый фиолетовый плод. Зубы не пострадали, но рот закрывался плохо, и во время завтрака еда то и дело вываливалась обратно в тарелку. Избитый злился и кидал на своего обидчика злобные взгляды исподлобья, но так, чтобы тот не видел. Остальные рабы либо избегали Альва, либо пресмыкались перед ним. Ему было тошно. И от них, и от себя, и от своего положения в Андере.
О ночном происшествии при первой же возможности доложили Солу, и он прилетел в гаремник разъяренным вихрем.
И тут же набросился на Альва.
— Опять безобразничаешь! — кричал старик, захлебываясь слюной. — Вчера разгромил общий зал, сегодня избил одного из рабов. А завтра что? Устроишь в спальне поджег? Утопишь кого-нибудь в колодце? Негодник! Одни проблемы от тебя! Такое поведение недопустимо!
Альв встретил управляющего в привычной позе — лежа на кровати и вперив взгляд в днище верхней койки. Рассказывать, что на него напали первым и пытались задушить подушкой, он не стал. Во-первых, оправдываться было ниже его достоинства. Во-вторых, ему бы все равно не поверили.
Разглядывая синюю щеку Верзилы, Сол квохтал, как курица-наседка.
— Ох, лекаря надо звать. Страшно представить, что скажет кера Люида. А если она захочет своего раба сегодня, а у него такой вид? Что делать? Что делать? Меня же во всем и обвинят.
Он снова повернулся к Альву:
— Паскудник! Ты испортил имущество госпожи! И меня подставил. Вредный, упрямый, неуправляемый мальчишка! Я сыт твоими выходками по горло!
Альв молча рассматривал деревянное полотно над головой.
— Тебя надо наказать! Выбить из тебя всю дурь!
Альв фыркнул, ожидая, что Сол назначит ему еще один день голодовки, но управляющий его удивил.
— Пусть наказание для тебя выберет твоя хозяйка, — заявил Сол. — Да! Какая хорошая идея пришла мне в голову! Мы сейчас же пойдем к кирнари Хель и расскажем ей о твоем поведении. В конце концов, ты испортил имущество уважаемой керы Люиды, и претензии она предъявит твоей госпоже. Кирнари придется возмещать ей ущерб. Ух, как она разозлится! И накажет тебя!
Ликуя, старик потряс костлявыми кулаками в воздухе. Он был в восторге от своего решения.
— А ну поднимай задницу с кровати! Мы идем к кирнари.
Судя по взгляду Сола, он ожидал от Альва сопротивления, но тот послушно встал на ноги, ибо внезапно понял, что хочет кое о чем поговорить со своей бывшей невестой.
Глава 17
В полумраке коридора стоял Альв. Когда я открыла дверь шире, то заметила рядом с ним Сола. При виде меня старик льстиво улыбнулся и начал кланяться.
— Добрая госпожа. Молю вас о снисхождении. Я не справился со своими обязанностями. Не уследил за вашим рабом. Усердный язычок…
— Пожалуйста, не называй его так, — поморщилась я.
Это глупая кличка, придуманная Кияной, чтобы унизить Альва, резала слух и смущала меня своей пошлостью.
— Смиренно прошу прощения, кирнари, — растерялся Сол. — Я думал, это вы дали своему рабу такое имя. Как же мне называть его?
— Альв. Просто Альв.
Альв повернулся к своему спутнику и окинул его выразительным взглядом. Мне даже показалось, что на его лице отразилось торжество.