Кажется, я разговаривала с отцом…
Я попыталась отодвинуться от эльфа настолько, насколько позволяло седло, но от хода лошади меня все время бросало назад, на его пах. Дыхание Альва как будто участилось. Его хватка на моих боках стала какой-то судорожной. Но он не возмущался. Похоже, его все устраивало.
Мы въехали в лес. Солнце мелькало в просвете кружевных веток, золотило листья. Жидкий мед его лучей стекал по стволам деревьев. Пахло свежестью и земляникой.
Может, спешиться и вдоволь наесться сладких лесных ягод?
— Что-то не так, — вдруг шепнул Альв мне в затылок.
Спиной я почувствовала, как он напрягся.
— Что не так? — тут же насторожилась я.
— Прислушайся.
Я прислушалась. Пели птицы, шелестели листья под легкими дуновениями ветерка, хрустели сухие ветки под копытами лошади. Обстановка царила на редкость уютная и умиротворяющая.
— Тихо. Спокойно. Что тебе не нравится? — спросила я Альва.
— Птицы, — ответил он все тем же обеспокоенным голосом и решительно взял из моих рук поводья. Напуганная его тоном и тем напряжением, которым была пронизана вся его фигура, я не стала спорить. Мы двинулись дальше сквозь солнечный лес, и теперь лошадью управлял Альв.
— А что с птицами? — спросила я отчего-то шепотом, скользя взглядом по стене молчаливых величественных деревьев.
Теперь лесная чаща казалась не мирной, а застывшей в тревожном ожидании, мрачноватой в своей глубокой тишине, даже несмотря на золотистый свет, которым было облито все вокруг.
— Я слышу зарянку, — медленно произнес Альв, — крапивника, королька. Но среди знакомых трелей время от времени раздается свист, который мне не знаком. Как будто он только имитирует птичье пение, а на самом деле…
— Что? — я вся окаменела.
— Это похоже на сигналы, которыми обмениваются…
Он осекся. В сантиметре от моего носа просвистела стрела и вонзилась в ствол молодой сосны.
Глава 27
Лошадь пронзительно заржала и встала на дыбы.
— Но! — взревел Альв и дернул поводья.
Мое сердце сжалось, а потом заколотилось, как бешеное. Под его отчаянный грохот наша кобылка рванула вперед, лавируя между деревьями.
От ужаса я оцепенела. Не могла дышать. Вросла в седло, судорожно вцепившись в его рожок.
Вслед нам летели стрелы. Я слышала, как они вспарывают воздух слева и справа от меня, как с треском вонзаются в стволы сосен и дубов. Замечала краем глаза свистящие рядом тени.
Позади кто-то кричал. Лесная тишина взорвалась звуками выстрелов, мужской грубой бранью, глухим стуком лошадиных копыт по земле и шелестом листьев. Все вокруг меня смазалось в одно сплошное зеленое пятно.
По лицу хлестнула колючая ветка.
На нас напали разбойники? Чего они хотят? Ограбить? Убить?
По моему телу прокатилась волна крупной дрожи.
Мы ведь оторвемся от этих кошмарных головорезов? Альв так ловко управляет лошадью. Мы мчимся, как ветер, и обязательно спасемся! Обязательно! По-другому и быть не может.
Вдруг меня резко швырнуло вперед. Я не успела ничего понять. Только почувствовала, как отрываюсь от седла и на несколько секунд повисаю в воздухе.
О боги! Нет! Не хочу!
Земля приближалась. С протяжным вздохом я перелетела через голову лошади, и меня оглушило болью.
В глазах потемнело. Из груди выбило воздух. В ушах зародился и начал нарастать навязчивый звон.
Несколько минут я просто лежала, чувствуя во рту вкус земли и пытаясь прийти в себя, а рядом слышались звуки боя.
С трудом я выкрутила голову и сквозь пелену слез увидела, как Альв размахивает перед собой ножом, отгоняя от нас двух оборванцев с густыми бородами. Все они были вооружены. Один, смуглый, лохматый, сжимал в руке грубый самодельный топор, другой, весь в шрамах и без переднего зуба, держал саблю с изящным эфесом — явно украл ее у какого-то вельможи, который, как и мы, рискнул войти в этот прокля́тый лес.
Неподалеку стонала подстреленная лошадь. Никогда не слышала, чтобы лошади издавали такие звуки: протяжные, гортанные, очень низкие, словно исходящие изнутри.
Морщась от боли, я снова перевела взгляд на Альва.
Как раз в этот момент бородач с топором бросился на него, воинственно закричав. Острое лезвие рассекло воздух над головой эльфа. В последнюю секунду тот успел пригнуться и, пока тяжелый топор завершал замах, всадил нож разбойнику в брюхо.
Тотчас второй грабитель атаковал Альва.
Кряхтя, я перевернулась на живот и застыла в ужасе. По лесной дороге, облитые светом солнца, к нам неслись пестрые фигуры. Бандиты спешили на помощь своим подельникам. В руках одного из них я заметила охотничий лук.
Проклятье!
Ползком, тяжело дыша, я подобралась к раненой лошади и дрожащими пальцами расстегнула сумку на ее боку. От страха мутило. Сердце билось где-то в районе горла. Разбойники были уже близко, а у меня никак не получалось нащупать нужную вещь. В руку лез всякий хлам. Пальцы казались негнущимися деревяшками.