К окошку в двери прильнуло знакомое женское лицо.
Кияна.
Альв почувствовал, как разжимаются внутренние тиски.
Пришла!
— Где она?
Ни приветствий, ни удивлений, сразу к делу, сразу то, что ее волнует.
Дернув скованными за спиной руками, Альв шагнул ближе к двери и остановился у самой решетки, а кирнари обхватила пальцами ее прутья.
— Хель скоро будет в Андере, — спокойно ответил он, чувствуя во рту металлический привкус крови из разбитого носа. — Через несколько часов. Она следует за мной. Стражники забрали мою сумку. Ты уже видела, что в ней?
Впившись в него взглядом, Кияна заторможенно кивнула, но принц на всякий случай уточнил:
— Камень Души. Я принес вам Камень Души. Ты же понимаешь, что, если бы я был причастен к ограблению, то не вернулся бы сюда.
С лицом, искаженным мукой, Кияна подалась еще ближе к решетке и почти коснулась ее кончиком носа.
— Что случилось той ночью? — с болью в голосе прохрипела она в темноте подземелья. — Это какое-то безумие. Что с Хель? Ты знаешь? Почему она так поступила, почему…
Она замолчала, судорожно дыша и глядя на Альва в полном отчаянии. С удивлением он понял, что Кияна ни в чем его не обвиняет, смотрит не с подозрением, а с надеждой, не как на врага или возможного преступника, а как на спасительную соломинку, как на последний шанс докопаться до правды. Ее рот открывался и закрывался, но без единого звука, словно ее горло сдавило спазмом, словно она не могла справиться с чувствами, словно боролась со слезами.
Видя ее такую, Альв вернул себе ощущение твердой почвы под ногами. Все его страхи — что его не захотят выслушать, что сгноят в застенках или отправят под нож палача — не оправдались. Кияна жаждала получить от него ответы на свои вопросы. Хотела узнать его версию случившегося.
Опасаясь, что ему не поверят, он начал свой рассказ.
Пока Альв говорил, Кияна почти не дышала, жадно внимая каждому его слову. В начале его речи глаза девушки округлились, в середине наполнились влагой, а под конец все ее лицо было мокрым от слез. Кияна слушала Альва, зажав рот дрожащей рукой, будто сдерживая всхлипы ужаса.
Когда узник замолчал, она прильнула лбом к решетке маленького окошка в двери и простонала с надрывом:
— Я знала! Знала, что она была не в себе. В здравом уме Хель никогда бы не сделала такого.
Альву показалось, что Кияна говорит не только про кражу ценной для Андера реликвии. Что-то еще случилось той ночью. Что-то ужасное.
— Она не простит себя, не простит, — качала головой кирнари, явно разговаривая не с Альвом, а со своими мыслями.
— Что не простит? — напрягся эльф, разминая руки в железных браслетах.
— Хель едва не убила нашего отца. Обездвижила его с помощью артефакта и… Если бы она ударила ножом чуть левее…
Кияна зажмурилась, будто в красках представив все последствия описанного исхода. Сейчас она выглядела такой маленькой и хрупкой, такой несчастной, что Альв мгновенно простил ей все былые обиды.
— Ты говоришь, она направляется сюда? Одержимая этой… сущностью. Что нам делать?
Кияна подняла на него заплаканные глаза.
Глава 38
Бок о бок они стояли у ограждения террасы, на самом верху сторожевой башни, и внимательно всматривались в горизонт.
Руки Альва еще помнили тяжесть кандалов, запястья саднили, стертые в кровь шершавым железом, нос опух после удара об стену, но, к счастью, судя по ощущениям, не был сломан.
Кияна рядом зябко куталась в шаль и поглядывала на особую тонкую трубку в руке своего спутника. За время ожидания она трижды спросила эльфа, умеет ли он обращаться с таким оружием и не поручить ли эту ответственную миссию кому-то другому. Альв хотел все сделать сам.
Ветер дул им в лица, принося с собой пряный запах пашен и лугового разнотравья.
— Так что все-таки случилось между Хель и ее отцом? — спросил принц, понимая, что ступает на зыбкую почву, но не в силах заставить себя быть тактичным. Пока он знал только, что владыка в тяжелом состоянии и за ним ухаживают целители, а кирнаром управляет его старшая дочь.
Кияна замялась. Было видно, что эта тема для нее болезненна. Она молчала так долго, что Альв оставил надежду узнать подробности случившегося, однако в самый неожиданный момент кирнари заговорила. Медленно, неохотно, с большими паузами.
— Это все со слов отца. Она пришла к нему. Попросила его принести из сокровищницы Камень Души. Сказала, что хочет изучить его. Отец всегда приветствовал ее тягу к знаниям, считал, что любопытство — хорошая черта для будущего правителя, а Хель… Она не просто изучала, она находила способы улучшить существующие артефакты. Может, он надеялся, что… ну… что она поймет, как сделать, чтобы Камень отдавал новорожденным больше магии. Не знаю.