– Итак, туманная осень тридцать восьмого года... – начал Пронин, когда они расположились в креслах у открытого окна. – Возьмите яблоко, Лев Сергеич, и пейте понемножку коньяк. Апельсинов, извиняюсь, у меня покамест не имеется.
Бутылка армянского КВ ВК стояла на табуретке. Там же, на тарелке, лежали три яблока и нарезанный лимон – редкость для мая месяца.
– Эта история началась в октябре тридцать восьмого. Берия тогда только обживался в кабинете на площади Дзержинского. А работы у нас было немало...
Труп в читальном зале
– Пронин? Я тебя с утра жду. – Ковров недовольно бурчал в телефонную трубку. – Чтобы через пять минут – у меня.
Майор Пронин рано утром поездом прибыл в Москву из Сочи. В 1938 году жить стало лучше, жить стало веселее, и всесоюзная здравница до глубокой осени принимала гостей. Там он был по служебной необходимости. В поезде не удалось выспаться, а тут еще и Москва обдала холодом после кавказской жары. К полудню он явился на службу – и вот этот скрипучий голос Коврова... Снова будет тормошить, торопить, обижаться. Не может Ковров без психоза. Неугомонный, суетливый товарищ Ковров. И ведь наверняка какая-нибудь мелочь, пустяк – а вот такая у него манера: всех на уши поставить!
– Что-то, товарищ Пронин, вид у тебя не больно веселый? – начал Ковров.
– У меня сегодня вообще-то выходной день. Только вчера в Туапсе в казаки-разбойники играли...
– Наслышан, наслышан. Лихо дело провернул. Эти казачки хотели наш танкер взорвать... А тут ты. Полностью сорвал их вредительские планы. Будет тебе и премия, и орден. А вот выходного дня не обещаю. – Ковров указал Пронину на кожаное кресло. Значит, разговор будет фундаментальный. – Новое дело поважнее прежних будет. Высоко взлетаем – туда, где невесомость.
– В межпланетные путешествия приглашаешь? – Пронин давненько называл Коврова то на «ты», то – со всем почтением – на «вы». Так у них повелось.
– Да, к звездам полетим. На Красной площади бывал? Звезды кремлевские видел?
Ковров платком нервно утирал пот с красной шеи, с массивного подбородка.
– Про Уильяма Бронсона слыхал?
– Журналист американский?
– Как выяснилось, не только журналист. Бойкий малый. Наш пострел везде поспел.
– Так за ним же Нечипоренко бегает. Я-то тут при чем?
Ковров всплеснул руками и заговорил как опереточный баритон – чтобы на галерке слышно было:
– Нечипоренко свое дело сделал. Спасибо ему большое. Вот с его отчета ты и начнешь. Там ясно показано: Бронсон встречается с нашими ненадежными соотечественниками. Встречается тайком. Что за этим стоит – поиск сенсаций, мелкие предательские услуги или большая разведка – я не знаю. А ты должен узнать.
«Так и есть, мелочевка. Слежка за шалуном-журналистом. И ради этого он с такой помпой меня вызывал в день приезда! Эх, товарищ Ковров!»
– И где же в этой истории кремлевские звезды?
– Над Спасской башней. Это действительно необыкновенное дело. Через две недели Бронсон встречается с товарищем Сталиным. Запланировано интервью. На весь мир шуму! А что, если сегодня весь мир прочитает беседу товарища Сталина с Бронсоном, а завтра в какой-нибудь американской газете появится сообщение о шпионской миссии этого Бронсона? Провокация? А что, если нет? Что, если они все продумали до мелочей? Сенсация, подкрепленная фактами, – это уже серьезно. Ты представляешь, как это могут использовать наши враги? Товарищ Сталин пожимает руку махровому врагу мирового пролетариата, шпиону! Ты понимаешь?
Да, такое ответственное задание бывает раз в жизни. Не преувеличивал Ковров.
– Слушаю вас, – Пронин произнес эти волшебные слова уже не ленивым голосом.
– Придется тебе, товарищ Пронин, перевоплотиться в писателя и журналиста. И назначим мы тебя главным редактором журнала «Международная жизнь». Ты по-английски балакаешь?
– Не настолько, чтобы Бронсон меня не обманул. Немецкий – другое дело.
– Да, ты же у нас немец, – хмыкнул Ковров.
– Бываю им время от времени.
– Значит, приставим к тебе переводчика. Или лучше к нему. Это не вызовет подозрений. В конце концов, главный редактор «Международной жизни» не обязан свободно говорить по-английски. У тебя есть одна ночь. Завтра за обедом – знакомство с Бронсоном. Цель – большое интервью с Бронсоном в нашем журнале и интервью с тобой в каком-нибудь респектабельном и продажном американском издании. У тебя когда-нибудь брали интервью?