Бармен поставил на стойку еще две порции «Джеймсона». И мы выпили их.
– Мне скучно, – сказала я.
Не оглядываясь, соскользнула вниз со своего высокого табурета, еще раз подошла к музыкальному автомату и выбрала более медленную песню – «Люби меня дважды» группы «Дорз». И, не отходя от автомата, начала медленно танцевать сама с собой. Все мужчины в баре уставились на меня. Я почувствовала, что он подошел ко мне сзади. Увидела его совершенно ясно. Как будто у меня были вторые глаза на затылке. Потом на мое бедро легла его большая рука. Он начал танцевать вместе со мной. Я не стала его останавливать. Он прижался ко мне сзади. Мой острый язык был надежно спрятан за сжатыми зубами, и я не сказала ничего, чтобы его остановить. Мы протанцевали до самого конца песни.
– Тебе стоит зайти ко мне, – сказал он, когда музыка стихла.
Я чуть заметно улыбнулась.
– В самом деле?
– Ты выпила. Не стоит садиться за руль.
Моя улыбка стала шире.
– Ого, ты заботишься о мне…
Он тоже широко улыбнулся.
– Я забочусь о нас обоих. Пойдем. Я живу в миле отсюда, на этой же улице. У меня есть бутылка отличного шотландского виски, которую мы могли бы вместе начать. – Он сделал многозначительную паузу. – А еще у меня есть яйца и кофе. На завтрак.
Я посмотрела ему прямо в глаза.
– Хочу сказать тебе кое-что. Мы никогда не будем завтракать вместе. Это без вариантов.
В его глазах блеснул гнев.
– Ты могла бы сказать мне это еще час назад. Тогда мне не пришлось бы попусту тратить время.
Он повернулся ко мне спиной и двинулся обратно к стойке бара.
Я дала ему сделать три шага, а потом сказала:
– Но я не говорила, что не зайду.
Остановившись, он быстро развернулся.
2
Я села на свой мотоцикл и двинулась вслед за его машиной, наслаждаясь ночным воздухом, приятным ощущением того, что мои затянутые в кожаные перчатки пальцы сжимают руль, могучей силой ветра, вливающегося в мою грудь. Я всегда терпеть не могла ездить с ветровым стеклом. Мне надо чувствовать, как меня обнимает и поддерживает ветер. Иногда мне казалось, что мой мотоцикл – это единственное место на земле, где я могу обрести покой. Я не смогла бы сказать, насколько ужасна эта мысль. И верна ли она.
Он жил в небольшом доме с многоскатной крышей, мансардами и террасой, находящемся здесь же, в Западном Окленде. Близко от порта. Настолько близко, что я могла слышать шум движения на скоростной автостраде и видеть портовые огни. А еще массивные краны и штабеля грузовых контейнеров, загораживающие спокойную темную поверхность воды. И поднимающееся в бледное ночное небо неясное оранжевое свечение. И на том берегу залива мерцающие огни Сан-Франциско.
Я увидела, как его машина поворачивает на подъездную дорожку, ведущую к его дому, но сама припарковала свой мотоцикл только после того, как проехала еще один квартал. Прикрепила свой шлем к мотоциклу и положила перчатки в сумку. Потом двинулась назад, к его дому. Он ждал меня, стоя у парадной двери.
– Почему ты не припарковалась на подъездной дорожке?
– Я никогда не паркуюсь на подъездных дорожках незнакомых людей.
– Нам с тобой уже недолго оставаться в этом статусе.
– Может быть, и так.
Его гостиная выглядела невзрачно. Пара старых кресел и обитый черной кожей диван, стоящие перед телевизором, переключенным на канал развлекательных и спортивных передач. На журнальном столике лежал джойстик от игровой приставки, а рядом с ним – несколько грязных тарелок. Он выключил звук идущей по телевизору передачи, пошел на кухню и вернулся, неся бутылку виски и два бокала. Это было всего-то «Фэймос граус». Интересно, какой же виски он тогда считает плохим?
Он врубил песню какой-то рок-группы, неумелое подражание «Металлике»: громкость такая же, а таланта ноль. Потом разлил виски по бокалам и махнул рукой:
– Пододвинь кресло к столу. Не стесняйся.
Я отпила небольшой глоток.
– Мне лучше притормозить, иначе я напьюсь допьяна.
– А по-твоему, напиться допьяна – это плохо?
– Думаю, это зависит от того, что случится потом.
– А чего бы ты хотела?
– Скоро увидишь.
– О господи! – воскликнул он. В голосе его звучали одновременно изумление и досада. – Разговаривать с тобой – все равно что взламывать секретный код.
Я пропустила его слова мимо ушей. Огляделась по сторонам и почувствовала, как все встает на свои места. Было уже за полночь.
Уже почти пора.
Я кивком показала на бледно-лиловые занавески на окне: