Представляю, с какой злостью будут читать эту главу «бизнесмены», делающие на неграмотности собаководов-любителей деньги. Торговля популярными породами стала выгодным предприятием. Сколько бегает по городам чау-чау, собак, за которых любители модных пород отдали громадные деньги! Еще бы — ЧАУ-ЧАУ! Замечательная внешность, напоминающая львиную, уникального цвета — синий — язык, собака, любящая спокойствие, избегающая шума, ссор с другими собаками… Все в рекламе этой породы, вроде, правда. Не хватает для объективности одного предложения: «Собака очень независима, не позволяет поработить себя дрессировкой, не понимает шуток, не умеет играть, склонна к бродяжничеству…».
Серый генерал Геллен (1943 год, разведка, абвер) в качестве телохранителей держал двух фокстерьеров. Они сидели на небольших тумбах с обеих сторон его рабочего стола. Малейшая угроза от посетителя (жестом, интонацией голоса) их хозяину — псы, как снаряды, летели на противника: один — в лицо, другой — в пах.
Фоксы бесстрашные, очень быстрые псы с великолепной хваткой. Под землей, в норе, они справляются не только с лисой, но и с барсуком. Так что же, будем брать фокстерьеров и дрессировать их защитно-караульной службе? Не проще ли приобрести специально для этой службы приспособленного выдержанного и умелого эрдельтерьера. Иногда говорят: нет плохих собак, есть плохие хозяева. Это не совсем правильно. Во-первых в каждой породе есть и плохие, и средние, и отличные представители — все, как у людей. Во-вторых, собака станет плохой, если будет использоваться не по назначению.
Посадите дога — аристократа во дворе на цепь. Если собака не погибнет, то станет человеконенавистником и неврастеником.
Аналогичная метаморфоза произойдет с любой древней чистокровной породой, обладающей самолюбием и достоинством на генетическом уровне.
Прекрасным примером этого утверждения может служить царственный афган. Эта гордая, несколько высокомерная и по-восточному сдержанная собака совершенно неординарно ведет себя во время обучения. Когда первые афганские борзые — лет сто назад попали в Европу, а затем — в Америку, там уже сложилась и успела сделаться консервативной методика выращивания и дрессировки собак. Она считалась универсальной, основанной на знании «средней» собачьей психологии, и применялась, с небольшими изменениями, к любой собаке. В редких случаях, когда система оказывалась неэффективной, собаку считали отклонением от нормы.
Афган давал таких «отклонений» едва ли не больше самой нормы. И не то, чтобы он не слушался, но делал все без привычного другим собакам автоматизма, как бы поразмыслив предварительно.
Занятно, что подобное приходится наблюдать и в наши дни, когда с афганскими борзыми берутся заниматься люди, имеющие многолетний опыт работы с другими породами. И характерно, что большего успеха добиваются малоопытные, которые внимательно следуют указаниям заводчика и стараются установить с собакой личный, эмоциональный контакт.
Часто приходится видеть, как на ринге эксперт, помощник эксперта, сам владелец и даже добровольцы из публики безуспешно пытаются заставить афганца показать зубы. А порой пес вдруг отказывается ходить по рингу и безапелляционно укладывается отдыхать, иронически поглядывая вокруг.
Несведущий может усомниться в достоинствах этой породы. А она тут не при чем. Просто владельцы подошли к воспитанию слишком самонадеянно, не осознали, что афган требует толь ИНДИВИДУАЛЬНОГО подхода.
В то же время, мало собак, общение с которыми доставляет такое удовольствие. Психическая организация афганских борзых очень тонкая, он легко и прочно усваивает знания, всегда спокоен и не имеет ничего общего с тем полудиким существом, которое мы наблюдали на выставке.
Афган никогда, как и чау-чау, полностью не покориться человеку. Он однолюб, он готов умереть за вас, но и не уступит до конца. Полного, слепого послушания вам никогда не удастся добиться ни от одного афгана. А попытки «сломать» его ни к чему хорошему не приведут. Поэтому так редко увидишь афгана на прогулке без поводка — его трудно «уговорить» ходить рядом. Лучшее, на что он способен, — сохранять визуальный контакт с хозяином, наблюдая за ним издалека. Когда он подходит к вам близко, он тем самым оказывает вам честь, и делает это только тогда, когда сам считает нужным.