Какой-то человек подбежал к ним и, перегнувшись через невысокую ограду чайханы, прокричал Фузаилу:
— Bosh sahifa borib. Skoree, qashshoqlik yo’q.
— Nima bo’ldi? — переспросил Фузаил.
— Mening elchisi Plohoy. Fuza-aka, minib olg’il![15], - отмахнулся тот и исчез.
Фузаил выскочил из чайханы, запрыгнул на коня и поскакал.
— Что случилось? — спросил Николай у Джамили.
— Этот человек сказал, что дома что-то случилось. Я волнуюсь, надо срочно ехать с отцом.
— А что случилось? Почему он не сказал?
— Посол, что приносит плохие вести, у нас не в почете. Что же ты сидишь, поехали скорее!
Они вдвоем выбежали из ворот базара, схватили чью-то лошадь, и, пока нерадивый хозяин тщетно силился догнать их, ускакали в сторону холма, на котором жил Фузаил-Максум.
Уже проскакав несколько метров, увидели они, что холм объят пламенем, а к небу вздымаются черные едкие столбы. Все стало понятно…
Зрелище на месте было куда ужаснее. Люди выскочили из домов и только молча смотрели, как пламя уничтожает постройки, деревья, сады, губит скот, дотла выметая исконных хозяев с их же земли. Дикость картины усугублялась еще и невозможностью потушить пожар — при такой температуре и разносимый горячим ветром пожар был практически неподконтролен. Единственное, что спасало Бухару от его угрозы-это расстояние.
Женщины и дети стояли невдалеке от полыхающих языков — казалось, они не боятся быть поглощенными и уничтоженными стихией, казалось, она отняла у них все, что они имели и о чем думали. Какие-то дома и постройки уже превратились в уголья да черепки — видно, пламя бушевало давно, хотя, быть может, аномальная жара так сделала свое дело… Какие-то еще вовсю горели…
Джамиля кинулась к одной из женщин. Та, при виде ее, разрыдалась и упала ей на плечо. Как видно, они были знакомы.
— Nima bo’ldi bu erda?
— Qizil keldi va mujohidlar uy yoqib kerak, deb aytdi …[16]
— Что она сказала? — спросил Коля. Плачущая женщина почему-то посмотрела на него каким-то ненавидящим взглядом. Джамиля увлекла его в сторону.
— Уходи. Это красные сделали.
— Но зачем?!
— Сказали, что сожгут дома моджахедов…
— Но мы тут ни причем!
— Сейчас люди тебе не поверят, уезжай. Отцу я сама все объясню…
Николай вскочил на коня и, едва подавляя в себе юношеские слезы бессилия, примчался в город. Во дворце эмира поймал он командира красных Белова. Тот разгуливал окрест как ни в чем не бывало, поглощая яблоки одно за другим.
— Хочешь?
— Нет, спасибо.
— Это наманганские, вкусные…
— Что случилось на холме?
— А что там случилось? Мы уничтожили несколько домов басмачей…
— Но ведь не басмачей в бою вы уничтожили, а сожгли мирные хижины! Это как называется?
— Это называется борьба с классовым врагом. А ты не понимаешь, не лезь. А то вмиг к командиру вон отправлю.
На минуту у Николая возникло желание разбить эту самодовольную рожу, пришедшую на чужую землю, да еще вдобавок и не созидать, а разрушать и грабить. Но он сдержался, наскоро спустившись вниз. В тени у арыка на скамейке дремал Пехтин.
— Вставай.
— Ну чего орешь? Такой сон испортил…
— Где Ахмед?
— Не знаю, пару часов назад вышел от Энвера и ускакал куда-то, сказал в восемь вечера общий сбор, чтоб все были. Вот отдыхаю. А чего ты?
Николай не ответил — сломя голову он бросился в сторону гостиницы и велел портье срочно найти мистера Стоквелла, сам оставшись ждать внизу, в прохладном холле. Англичанин спустился на удивление быстро — словно ждал встречи или только что откуда-то пришел.
— Портье сказал, что Вы искали меня?
— Он не солгал.
— Слушаю Вас, мой дорогой.
— Я согласен на Ваше предложение. Что я должен делать?
— Хм… Позвольте поинтересоваться, чем это вызвано?
— Личные причины, и скоро вы о них узнаете. Но так или иначе я Ваше предложение принял. Что Вы хотите узнать от меня? Планы продвижения РККА вглубь Бухары?
— Не совсем. Ситуация меняется, и эта информация мне больше не интересна. Однако, в свете этой перемены, Ваша значимость для меня меньше не стала. Пока не могу точно сказать, как Вы сможете мне помочь, но иметь в загашнике человека из Вашей группы буквально жизненно необходимо, как выяснилось. Ну и разумеется, все Ваши труды и возможный риск будут щедро оплачены…
— Бросьте, Стоквелл, или как Вас там. Я пришел сюда не потому, что испугался Ваших угроз касательно моей дискредитации или потому что позарился на Ваши деньги. Идеологически мы были и остаемся врагами, это факт. Однако, мы оказались по разные стороны баррикад еще и с теми, кто сегодня управляет Бухарой. И не только потому, что они держат в плену нашего командира — политику всегда можно оправдать. Линия партии большевиков не приемлет мирного кровопролития, это недопустимо, что ни говори.
15
— Скорее поезжай домой, там несчастье.
— Что случилось?
— Плохой из меня посол. Поезжай, Фузаил-ака! (узб.)
16
— Что здесь произошло?
— Красные приезжали, сказали, что дома моджахедов надо сжечь… (узб.)