Король неверяще покачал головой — Так просто?
— Конечно, нет неподкупных людей, все дело в размере подкупа.
Я решил что пора придти к общему знаменателю — Ваше Величество! Уверяю вас — России не нужны ваши земли, в отличие от тех же немцев. Забрав Швецию мы лишь обезопасили свою страну от нападения. Уверяю, что дальше на запад моя новая страна не двинется, у нее и так безлюдной территории хоть жопой жуй на востоке. И такие методы решать политические проблемы как у вас неприемлемы. Потому ваш маркиз и получил ответку.
Король вскочил на ноги — Но вы же меня почти отравили! За покушение на королевскую особу только одно наказание — смерть!
Я покачал головой — вам яд в тот день никто не давал, видно вас просто стошнило при мысли о возможности вашего отравления, иначе вы, ваше Величество, уже бы лежали в своем родовом склепе.
Король успокоился и сел опять в кресло — А в карты вы без жульничества играли? Уж больно вам часто везло.
Сема развел руками — Просто у нас хорошая память, Государь!
— А при чем тут память?
— Мы влет запоминаем обратную сторону карт и потому знаем какие карты на руках у игроков.
Король погрозил пальцем — От вас Франции сплошное разорение! В последний раз когда мы виделись вы меня смогли уговорить картины отдать, я и опомниться не успел, а мои любимые картины уже оказались в ваших руках. — затем король усмехнулся и поинтересовался — Ну и какие картины на этот раз вы выпросите?
— Если вы, ваше Величество столь добры, то я бы попросил в дар русскому царю картины «Святая Анна» Леонардо да Винчи и «Паломники в Эммаус» Веронезе. Ну и если еще выделите что-нибудь из вашей коллекции французских художников Пуссена, Лоррена и Лебрена, то все эти картины будут лицезреть иноземные послы в Москве. Возможно в ближайшие годы мы откроем в русской столице музей изобразительных искусств, куда может придти полюбоваться на картины любой, кто может заплатить за вход половину рубля.
Король закатил к верху глаза и перекрестился — Воистину проходимцы!
Глава 15
Людовик в мрачном настроении играл в карты со своим младшим братом. Филипп горячился и потому уже третий раз он проиграл, возмущенно кинув обвинение брату — Ты видно научился у русских их шулерским уловкам. Кто же мог подумать что эти четверо верзил — это ближники русского царя! И я как последний дурак просил тебя наградить этих проходимцев!
Людовик вздохнул и в душе порадовался за полученную им карту — Сам виноват, нахрена ты играешь в долг? Не умеешь ты останавливаться, Филипп!
Герцог Орлеанский хитро посмотрел на брата — Неужели ты смиришься и позволишь этим проходимцам хвастать всему миру как они обвели вокруг пальца самого короля-солнце?
Людовик от злости разбил фарфоровую чашку, тем более что опять не удалось нормально поспать уже которую ночь: Людовик страдал бессонницей из-за клопов — У меня буквально связаны руки! У меня с этой четверкой головорезов договор о нейтралитете!
Филипп довольно улыбнулся — Зато у меня они развязаны. У нас довольно хорошие отношения с турецким султаном, если ты мне выдашь достаточно золота, то мои люди смогут убедить турок начать войну с русскими. Тем более что они не смирились с потерей Крыма.
— Так русский царь на турчанке женат!
— Все правильно, да вот ты видно забыл, что ее отец сбежал в Москву, оставив свой трон брату, который решил не ждать естественной смерти своего старшего брата.
Людовик недолго думая махнул рукой — Действуй! Но я если что не в курсе! Пойду я помолюсь, попрошу Господа помочь нам в такой малости!
Тут король почувствовал позыв и поспешил освободить свой кишечник. Ночные горшки стояли под кроватями дни и ночи напролет. Сидя на горшке, Людовик вспомнил что завтра ему нужно посетить парламент и поежился, представив какие опасности будут поджидать его мушкетеров, которые будут следовать на лошадях. Хотя после того, как его отец был облит дерьмом из окна, жителям Парижа было разрешено удалять бытовые отходы через окно, лишь трижды предварительно крикнув: «Берегись!». Слава Богу, сам король поедет в карете! Именно в это время для защиты голов от фекалий были придуманы широкополые шляпы. Изначально реверанс имел своей целью всего лишь убрать обосранную вонючую шляпу подальше от чувствительного носа дамы.
Османский султан Сулейман Второй перед вступлением на престол более тридцати девяти лет провёл в кафесе (специальном помещении, изолированном от внешнего мира; своего рода комфортабельная дворцовая тюрьма), занимался переписью и украшениями Коранов. Во время своего правления практически не занимался государственными делами и всё время просил разрешения вернуться в кафес. Освобождён был мятежными янычарами.