После занятий мы со Славкой Жуковым остались в кабинете истории, чтобы продолжить изготовление из папье-маше макета пещеры первобытных людей. Учитель был вновь оживленно-весел, то подсаживаясь к нам, то подбирая карты и другой наглядный материал для уроков следующего дня.
– Князь Святослав был необычным правителем, – произнес Славка. – Неужели вам нечего было о нем рассказать?
– Мне? – Веселость как рукой сняло с лица нашего классного. – Нет… мне БЫЛО что рассказать!
Симеон Борисович провел ладонью по лицу, словно снимая с него невидимую паутину, затем пристально посмотрел на нас:
– Князь Святослав Игоревич был темой моего диплома при окончании института, – глухо произнес он. – Готовясь к нему, я перечитал массу литературы. И русской, и советской, и болгарской.
– А разве есть разница между русской и советской? – отмывая от клея руки, наивно поинтересовался я.
– К сожалению, есть…
– В чем же?
– В том, что современные ученые не желают воспринимать ничего, не совпадающего с их устоявшейся точкой зрения. Особенно, когда их излагает юнец-пятикурсник. Пусть даже со ссылкой на реально существующие источники!!
Неприятная догадка поразила нас со Славкой одновременно. Мой приятель выдохнул:
– Так вы считаете, что учебник врет?
– Учебник лишь излагает неверные данные советских историков. Они слепо повторяли древнеславянские летописи: «Повесть временных лет», «Ипатьевскую летопись». Основные моменты истории Руси указаны верно, однако не совпадают или отсутствуют детали. Но… были ведь и иные списки, на основе которых позже писались дошедшие до нас документы. А переписка всегда связана с авторским мировоззрением переписчика, влиянием на него сильных мира сего. Да и первоисточники вполне могут грешить этим. Так какой смысл христианину-летописцу правдиво описывать деяния язычника Святослава? Как может сын-отцеубийца позволить летописцу запечатлеть свой грех на пергаменте навечно? Как может севший в кресло великого князя княжич оставить в исторической памяти запись, что сел он незаконно, что сделал это при живом правопреемнике? Как может воевода-предатель, бросивший своего господина в беде, признаться: «Да, я сделал это?» Реальная история князя Святослава была извращена еще в десятом веке его сыном Ярополком, его воеводой Свенельдом, его матерью Ольгой-Еленой! Я не могу и не хочу повторять за учительским столом эту ложь! Пусть уж лучше вы просто прочтете хронологию жизни великого воина в учебнике.
Повисла долгая пауза. Наконец я решился ее нарушить:
– Но… где же тогда, по-вашему, написана правда?
– Смерть князя описана и в древнеболгарских летописях! Я читал их тоже, работая над дипломом. Не все русы легли у четвертого порога, часть вернулись обратно в Болгарию, нанялись на службу к византийскому императору. С их слов и описаны последние часы князя. А отношения Святослава с Курей? Проследите генеалогическое древо половца, и сразу многое встанет на свои места!! А ложь матери-узурпаторши, «пославшей» в бой сына-трехлетку? И многое-многое другое! Читайте внимательно ВСЕ, что напечатано о князе Святославе Игоревиче, отделяйте зерна от плевел, и тогда, возможно, душа его найдет покой в светлом славянском Ирии!
– Семен Борисович! – хором взмолились мы. – А вы не расскажете нам ВАШУ историю князя Святослава?!
– Симеон, – улыбнулся пожилой мужчина. – Не надо путать имя болгарских царей с именем русского пахаря! Будет желание оставаться здесь после уроков – непременно расскажу…
Глава 1
Весна года 946-го от рождества Христова на землях Новгорода выдалась ранней и дружной. Волхов вспух, пресыщенный талыми водами Ильменя, взломал зимник и вплотную подступил к валам и стенам града. Сотни горожан наблюдали с заборов и башен за этим буйством стихии. Купцы начали загружать товары в ладьи, предвкушая раннее начало торгового сезона. Приказал готовить речной караван на Киев и призванный новогородским вече на княжение сын великой княгини Ольги и погибшего более года назад князя Игоря Святослав.
Мать, не указывая причины, повелела через гонца новгородскому князю прибыть в стольный город, как только откроются водные пути. Святослав терялся в догадках. Первой, самой важной для него и самой, увы, нереальной была мысль о том, что мать наконец-то решила передать ему великое княжение, которое она приняла сразу после гибели мужа в лесах древлян. Нереальной оттого, что бразды правления Русью мог сразу взять и сам старший сын бывшего великого князя. Но Ольга-христианка, опираясь на острия мечей и копий большой дружины Свенельда, исповедовавшего ту же веру, села на трон сама.