После реактивного залпа тяжелой артиллерии, произведенного в первый день, человек 20, явно приехавших не по адресу, перестали посещать энергетические мероприятия. Дальнейшая их судьба неизвестна. Но случаев массового запойного пьянства и спрыгивания со скалы в море замечено не было, как и вызовов скорой психиатрической помощи. Спите спокойно, дорогие товарищи!
И как после отсева покатило в следующий и последующие дни! «Ой, Мама, шпика дам, пика дам!»
Ах, да, считаю своим почетным правом и весьма приятной обязанностью известить о некоторой реформе «Ока возрождения» Сидерского-Долохова широчайшую мировую общественность в лице Щуки За-Ура-Льской, давней поклонницы здорового оргазмического образа жизни, талантливого творца шизофренической реальности в отдельно взятой голове и неутомимого борца за более широкое внедрение поклонов земле в практику экстатическо-торчковой йоги. Мандатная комиссия в своем первом же чтении и воспроизведении, т. е. на залегании 06.05.2006 года в 14.48 (по Гринвичу), приняла поправку вышеупомянутой Щуки имярек. Оный поклон земле воспоследовал после задержки на вдохе, выполняемой в позе «Кобры» (в простонародье обзываемой просто «Сарвангасана»). Более того, впоследствии комиссия довела количество поклонов земле в «Оке» до двух, а потом и до трех раз.Щука
Кричали женщины УРА! И в воздух кто что мог, то и бросил!
Спасибо мандатной комиссии за наш счастливый образ жизни! Да здравствует залегание в своем первом же чтении! Низкий поклон реформаторам матричной реальности от широчайшей мировой общественности в лице непролеченного творца-борца!
Непроизвольно оргазмически довела количество поклонов до двух, а потом и до трех раз…
Ветер странствий
Рвалась душа взлететь на небо,
В ту голубую Пустоту,
Откуда летний дождик капал,
Даря планете Красоту.
Рвалась душа, томилась в теле,
Тряслась и плакала навзрыд,
И снился ей лазурный берег
И океанский шум волны…
И вот взлетела, наконец-то,
С такой же, как она, душой,
Обнявшись сердцем, и из сердца
Ушли они Туда… Домой…
Вернутся вот, посмотрят мило
В твои потухшие глаза,
И эта «призрачная» Сила
Наполнит изнутри тебя…
И зашумит листва лесная,
И птицы в небе запоют,
И ты поймешь, что жизнь земная —
Лишь только Временный Приют!
Но только в нем ты – Путник вечный,
О доме песню запоешь…
И у костра под небом звездным
Ты друга верного найдешь.
И только здесь, средь нив шумящих,
Ты вспомнишь с ним о той Любви,
И у огня в углях горящих
Найдешь сокровища свои…
И скажет друг: «Пора! Свершилось!
Нас новый Путь опять зовет!»
«Здесь ваша Песня завершилась, —
Прощаясь, нам Земля поет. —
Окиньте взглядом пред уходом
Все то, что радовало глаз.
Пора! Зажглась звезда Свободы!
И небо провожает вас»…
Папа
Очень сильный стих. Такое впечатление, что уже Дома побывал…
В Египте накрыло мощнейшее переживание. Чувствовал, что сейчас откроется какая-то Великая Тайна, и спросил: «Что является главной тайной этого мира?» В ответ прозвучало: «Ты – главная тайна этого мира».
Мощный код, двигающий к сильным переживаниям.
Борода
Вашему вниманию предлагается следующая серия эпопеи.
Госфильмофонд, а также Союз евангелистов и писцов благодарит всех ветеранов и новопранцев исторического Звенигородского сражения, предоставивших в конференцию свои мемуары и фотоматериалы.
«Утро в сосновом бору, близ помойки» Картина Шашкина-Саблина на музыку В. Промежность-Вдунуевского
Утром 7-го погода шептала: «Займись и выпей!» – что в переводе с древнехимерского означало: «Скорей займись йогой и выпей чашу экстаза до дна». Алкашей собралось много в сосновом борочке, пристрелянном адептами учения индийских йогов еще на прошлом фестивале. И ковриками была устлана выжженная дочерна еще со времен нашествия татаро-монгольских ханов земля Русская, лежащая в верховьях Москвы-реки и помнившая битву Куликовскую.
Дальний потомок этих завоевателей, известный в Мировой паутине под ником Хан, выходец из интернациональной семьи Чингисхана и некоей Рязанской княжны (пожелавшей остаться неизвестной и попросившей редакцию о соблюдении анонимности), присутствовал и при нынешней битве за Нагваль, отличившись крайне твердой волей и крайне нетвердой походкой во время исполнения йогических комплексов и задержек на вдохе. О нем мы еще не раз упомянем в сей летописи.
Глаз радовала куча мусора, живописно расположившаяся на краю относительно ровной полянки, что находилась на высоком склоне. С нее открывался прекрасный вид на долину Москвы-реки с церковкой на том берегу.