Понятия «наблюдение» и «инвигиляция» часто ошибочно отождествляют. В инструкции от 1924 года утверждается: «Наблюдение следует четко отличать от инвигиляции». В деятельности политической полиции наблюдение стало широко применяться только после 1924 года. Под ним понимается общий контроль, обзор всех сторон общественно-политической жизни страны. Выделяются 2 вида наблюдения — непосредственное и посредственное. Только в случае установления в ходе наблюдения фактов или явлений преступной деятельности осуществляется переход к высшей форме оперативной работы — инвигиляции. Она применяется только в отношении лиц и организаций, осуществляющих антигосударственную деятельность. Инвигиляция основывалась на детальной разработке определенной преступной акции путем получения информации, создающей возможность ареста и наказания подозреваемых. Таким образом, эти мероприятия являются сложными и разнообразными, требующими больших затрат сил и средств. Характер инвигиляционной деятельности был дифференцированным, потому что в ней выделяются следующие разновидности: внешняя, внутренняя, индивидуальная, коллективная, общегосударственная и местная. Полицейские инструкции разрешали в исключительных случаях проводить инвигиляцию государственных работников после получения согласия административных властей.
Во время проведения инвигиляционных действий применялся ряд методов контрразведывательной работы. Главную роль среди них играла конфиденциальная разведка. В инструкции от 1924 года категорически запрещалось использовать во время внутренней инвигиляции какие-либо иные методы, кроме работы с агентурой. В Государственной полиции в ходе борьбы с антигосударственной деятельностью придавалось всегда огромное значение помощи информаторов. В некоторых европейских странах полицейского информатора называли агентом, разведчиком или полицейским секретным сотрудником. В польской полицейской службе агентом или сыщиком называли сотрудника полиции, который сотрудничал с конфидентами (или их приобретал) и получал от них информацию. К задачам информатора-конфидента относились сбор информации и проведение действий по разложению антигосударственных структур (дезинтеграция и провокация). Конфидент мог быть так называемым внутренним источником информации или членом подрывной организации или группы, или внешним, когда он передавал только общие сведения об общественно-политической ситуации. Конечно, внутренние информаторы были наиболее ценными, потому что их можно было использовать в активных оперативных мероприятиях (комбинациях). Наряду с этим конфиденты классифицировались на постоянных и временных, платных и идейных.
Очень важным мероприятием в контрразведывательной работе была вербовка конфидента. Прежде всего, приобретались люди из групп, а также общественных и профессиональных слоев, которые в большей степени подвергались угрозе воздействия преступной деятельности. Кроме того, эти лица должны были вести такой образ жизни, чтобы они могли постоянно общаться с людьми. Кандидат в конфиденты должен был располагать соответствующими психологическими качествами, которые предрасполагали бы его к такой деятельности. Поэтому предпочтение отдавалось людям из рабочей среды, работавшим в ресторанах, кафе, игровых салонах, тюрьмах.
Возникает вопрос: а на каких принципах вербовались полицейские информаторы? Основным мотивом сотрудничества с политической полицией была материальная выгода. Для этих целей полицейская контрразведка располагала оперативным фондом, создающим возможность в некоторых случаях платить информаторам огромные суммы денег. Например, в 1924 году начальник ОУ ПП в Торуне М. Лисовский платил некому Томашевскому 75 американских долларов ежемесячно и предназначал определенные суммы по статье специальные расходы в обмен на информацию о Гданьске. Вознаграждение зависело от степени важности и объема передаваемой информации.
Ценные информаторы были окружены специальной опекой. Манхайм Файвал получил 150 долларов от директора Департамента безопасности МВД в качестве компенсации за понесенный ущерб во время своего сотрудничества с ПП. Семья агента польской службы безопасности Абрама Хохберга, пребывавшая в Польше, получила материальную помощь от польских властей в момент его ареста в 1922 году советскими органами безопасности. В случае расшифровки информатор получал суммы, позволявшие ему выехать из «угрожаемого района». Сотрудники политической полиции старались быть осторожными при оплате конфиденциальных услуг. В архивах находится много просьб и заявлений, в которых граждане предлагали ПП свою помощь в борьбе с коммунизмом взамен за определенную финансовую помощь. Преимущественно это были заявления без ответной реакции, и этим высказывалось отношение к ним. Характерным явлением межвоенного периода стали путешествующие агенты, выманивающие деньги у отдельных территориальных полицейских управлений. Во время вербовки конфидентов предлагались не только материальные блага, но часто использовались неблаговидные или компрометирующие кандидата в информаторы материалы, а иногда применялось психологическое и физическое давление.
Оценка сыщика (полицейского агента) вытекала из количества и качества приобретенных им информаторов. Каждое полицейское управление старалось создать широкую конфиденциальную сеть на территории своей деятельности, чтобы постоянно располагать достоверной и надежной информаций об общественно-политической жизни. Руководитель Информационной службы Сволкень в письме от 4 февраля 1924 года уточнил принципы вербовки и сотрудничества с конфидентами. Прежде всего, он обратил внимание на формы контакта полицейских агентов с информаторами, когда слишком частые встречи приводили к расшифровке конфидентов. Поэтому он дал указание об использовании для этих целей конспиративных квартир и помещений. Второй проблемой была организация контроля за работой конфидентов в целях избежания с их стороны провокаций. Вместе с возрастающими задачами контрразведки увеличивалась потребность в области получения достоверной и актуальной информации. На эту тему говорили очень много старосты Полесского воеводства на своем съезде, проходившем 22–23 февраля 1925 года. Они пришли к мнению, что только подготовленный к выполнению своих задач и соответственно руководимый сыщиком информатор может получить ценную политическую информацию. С учетом этого сыщики (полицейские агенты) прилагали усилия к обучению конфидентов в вопросах разведки, в том числе и зарубежной. Политическая полиция направляла их в Германию, Чехословакию и советскую Россию в разведывательных целях.
Ежедневная действительность, однако, отходила далеко от принятых принципов оперативной работы. Находились такие отделения, которые в течение года не приобретали ни одного информатора. Часто случалось, что непродуманные репрессивные действия приводили к расшифровке всей сети конфидентов в данной среде.
В ограниченной сфере, только в целях дополнения конфиденциальной информации, применялись секретный контроль корреспонденции и прослушивание телефонов. Примером эффективного использования метода просмотра частной корреспонденции было установление всех польских участников гражданской войны в Испании.
Глава II
Главные направления и общественно-политический облик контрразведывательных служб полиции
Политическая полиция была единственной внутренней службой Государственной полиции, занимавшейся политической контрразведкой. Она практически проводила, как уже неоднократно подчеркивалось, конфиденциальное изучение почти всех сфер общественной жизни. Ее работа носила частично репрессивный характер, а частично наблюдательный. Анализируя отчеты о деятельности политической полиции, можно определить отношение этих органов (и косвенно административных властей) к отдельным политическим партиям и движениям. На характер и степень политической заинтересованности оказывало влияние то обстоятельство, представляла ли данная партия своей программой или практической деятельностью угрозу для действующего правового порядка и тогдашней формы общественного устройства польского государства или нет. В случае положительного ответа данная партия последовательно преследовалась всеми средствами, находившимися в распоряжении полиции.