- Это враг, Павел Антонович. Только враг незаметный, и от этого более опасный. Деньги, полученные от экспорта нефти, идут на финансирование армий. На них покупается оружие, которое стреляет в русских солдат...
- Денис Иванович, - перебил его Платов. - Мы с вами уже обсуждали этот вопрос. То, что творится в империи, я вижу собственными глазами. И... можете полностью на меня положиться.
Голос командира диверсионного подразделения был сух и невыразителен. Но глаза смотрели твердо и решительно.
- Хорошо, Павел Антонович. Но позвольте повториться: работа должна быть исполнена ювелирно.
- Не б-беспокойтесь, Денис Иванович, все будет сделано в лучшем виде.
После контузии у Платова появилось легкое заикание.
- И, особо попрошу - постарайтесь обойтись без жертв.
- С-слушаюсь, господин... Денис Иванович.
Привычное воинское обращение подчиненного въелось намертво в отставного штабс- капитана.
Оба - и Денис, и Платов - лукавили и друг с другом, и, каждый в отдельности, с самим собой. Практика диверсионных подразделений предполагает, по возможности, проведение бескровных операций, но не делает это главенствующим фактором...
В этот раз им повезло.
Потомственный шляхтич Станислав Закржевский был человеком чести. Что абсолютно не мешало ему в его профессиональной деятельности. Деятельности карточного шулера. Поэтому понятия чести пан Станислав трактовал своеобразно.
За свою пятилетнюю карьеру он побывал во всех крупнейших столицах Европы. Среди его клиентов числились банкиры и аристократы, богема и политики. Умение поддержать светскую беседу, изысканные манеры, всегда безупречно подобранный гардероб - все эти качества молодого пана, дополненные поистине гроссмейстерской виртуозностью, приносили очень неплохой доход.
Еще ни разу ловкий пан не попадал и в поле зрения полиции. Никому и в голову не приходило заподозрить в столь обходительном, аристократичной внешности молодом человеке, профессионального игрока. Но четыре года назад, когда он только начинал осваивать зеленые, суконные поля игровых домов, случился казус.
Гастролируя по богатой и наивной России, пан Станислав встретил варшавских промышленников. Они-то и пригласили его на вечеринку в ресторации - на празднование удачной сделки. Московские ресторации - это что-то. Нигде в Европе не отведаешь таких восхитительных блинов с черной икрой. А кулебяки с белугой... В общем, ничего удивительного, что молодой пан принял приглашение соотечественников...
За обильным столом их и арестовали. Промышленники оказались налетчиками и гнить бы сейчас Закржевскому в сырых московских казематах, если бы не этот пан полицейский, командированный из столицы. Он сразу же разобрался в невиновности пана Станислава, и (о, чудо!) сумел в этом убедить следователя. Две недели назад пан полицейский его нашел...
Ну что ж - долги надо отдавать. Вчера пан Станислав рассчитался по всем счетам. Никто не посмеет назвать Закржевских бесчестными.
Летнее утро пробиралось в кабинет изнуряющим зноем. Вторую неделю стояла жара, и на высоком небе не было ни единого облачка. Булыжные мостовые мерцали легкой дымкой восходящих потоков обжигающего воздуха.
Привычная деловая суета торгового дома сменилась напряженным ожиданием. Шел завершающий день крупной биржевой игры.
- Денис Иванович, Либман телефонирует.
Решительно вошедший в кабинет шефа Мишка Хвостов был предельно собран и деловит.
- Что там? - лаконично спросил глава торгового дома.
- Бумаги идут по три с полтиной, спрашивает - начинать покупку?
Застыв в ожидании, он чем-то напоминал охотничью гончую, готовую сорваться в стремительном беге по команде своего хозяина.
- С какой отметки началось падение? - уточнил Денис начальную котировку.
- Четыре восемьдесят.
Заглядывать в отчет свежеиспеченный начальник отдела ценных бумаг не стал...
Мишкой его называли все. Язык не поворачивался обращаться по имени-отчеству к рыжеволосому, конопатому мальчонке, двадцати двух лет от роду и ростом около метра шестидесяти. Маленькая собачка - до старости щенок.
Все это с лихвой перекрывалось природной смекалкой и потрясающей работоспособностью. Когда Денис попросил отпустить его в Петербург, старший Черников еще долго кряхтел и охал: потеря была существенной. Но, несмотря на катастрофический кадровый голод, брать первого попавшегося, не хотелось. Нужны были свои люди...