Сперва эффект был нулевым. Никакой видимости – темень-теменью, без малейшего пробела или хотя бы робкого намёка на то, что впереди не пустота, а какое-то ограниченное стенами пространство. Но затем, всего лишь через десяток секунд, когда глаза понемногу начали привыкать к отвратительному освещению, перед ними, точно по волшебству, стали проявляться, обретая реальные, отчетливые контуры, всевозможные детали. Это напоминало метаморфозы, происходящие с фотобумагой, опущенной в проявитель – плавно и уверенно, из ниоткуда возникает картинка. Только, в случае с фотобумагой, тёмные тона проступают на белом фоне, здесь же – тёмные очертания предметов восставали из непроглядной черноты.
Худо-бедно обозначилась маленькая комфортабельная комнатка, очевидно предусмотренная для проживания в ней одного человека. В дальнем левом углу стояла заправленная чьими-то заботливыми руками кровать. В другом углу – небольшой одёжный шкафчик, а перед шкафчиком – письменный стол, с выстроенными на нём в ряд: настольной лампой, персональным компьютером, пишущей машинкой и кипой листов бумаги, несомненно, предназначенной для этой самой пишущей машинки. Нет, бесспорно, определение «бойня», или «хлев» тут не годилось. Правда, Кид успел понять это раньше, еще до того, как зажег спички. Комната являла собой личные апартаменты полоумного дядюшки.
Пламя начало опаливать нитки бинтов и Хаммер, взмахнув в воздухе рукой, выронил спёкшиеся воедино огарки спичек на пол. Тут же достал следующую «порцию». Чиркнул раз, другой, зажег и, заняв прежнюю позицию, со стороны здорово напоминающую пафосную стойку статуи свободы, продолжил осмотр.
Ближе ко входу, справа у стены, громоздился большущий, почти упирающийся верхом в потолок, шифоньер. Он был, пожалуй, здесь лишним, но, тем не менее, подчеркивая своими исполинскими размерами миниатюрность помещения, придавал ему какой-то особый уют. Еще в комнате имелось кресло, два стула, зеркало и маленький, низенький столик, стоящий у изголовья кровати. На столике грудой лежала масса разнообразнейших лекарственных препаратов и атрибутов медицинского инвентаря: таблетки, пилюли, свечи, тюбики с мазями, да кремами, пузырьки, баночки и бутылочки с жидкостями, ампулы, пакеты, коробочки, резиновые трубки-жгуты, капельницы, упаковки одноразовых шприцев... а вдобавок ко многому прочему: два или три градусника, стетоскоп, компактный вибромассажер, грелка и клизма – полный «джентльменский» набор на все случаи жизни. Кид усмехнулся – у дяди всё было под рукой.
Вторая партия спичек догорела и ему пришлось набрать новую. И в дрожащем свете пламени он рассмотрел нечто любопытное, что, правда, быстренько получив незамысловатое логическое объяснение, утратило первоначальную интригу с острым привкусом детективной загадки. Дело заключалось в том, что монитор, стоящего на письменном столе компьютера, оказался разбитым. В экране чернела здоровенная дыра, в которую легко могли пролезть одновременно два мужских кулака. И поначалу даже складывалось впечатление, будто дыра эта, действительно, проделана кулаком. Но, после буквально нескольких секунд размышлений, вывод напрашивался сам собой – подобные пробоины вполне могут быть нанесены любым иным предметом, от булыжника, до ножки стула. Вероятно, дядя Дэвид остался недоволен работой электроники и разрешил данную проблему наиболее «мудрым» способом – взял и разгромил монитор... Или, может, тот упал... Да мало ли причин? Как насчет такого варианта: Дэвид Маркус, исходя из неких своих соображений, избавился от компьютера, впредь пожелав пользоваться исключительно пишущей машинкой. Что, если он опасался хакеров? Либо – облучения?.. Хаммер взглянул на машинку и понял, что ход его суждений абсолютно неверен. Она тоже изрядно пострадала, причем, никак не меньше, чем компьютер. Собственно, даже больше – она пришла в непоправимую негодность, сложившись чуть ли не пополам. Похоже, кто-то, за какую-то серьёзную провинность, от души огрел её порядочным куском арматурины. Ага, значится, дядя Дэвид недолюбливал не только электронику. Черт, кем же он всё-таки был при жизни? Психопатом – буйным и невменяемым? Наверняка. Но, это последние дни, а вообще? Эх, надо было расспросить обо всём Майка с Клиффом. Подробно расспросить. Навряд ли их рассказ выдался бы нудным... М-мда. Ну, а кто мог ожидать, что здесь такое уготовано?
И третья щепотка спичек превратилась в скрюченные, искорёженные головешки. Помахав вверх-вниз кистью руки, Кид затушил пламя, после чего растёр пепел меж пальцев, высеяв его на паркет. Отряхнул бинты. Вновь собрался полезть в карман за спичками, однако, передумал, изъявив желание сделать недолгую паузу и немного пораскинуть мозгами.