На это Хаммер вообще ничего не ответил, вероятно, посчитав, что тема себя исчерпала.
Наконец, беглый должник Хаммер и сыскник-нотариус Гарнетт вошли в комнату, которая была во много раз просторней отнюдь не маленького коридора, а потому по праву называлась гостиной. Там молодой мужчина предложил более зрелому сесть в кресло, а сам, видимо, на всякий пожарный случай, мельком глянув в окно, отправился в дальний угол комнаты, где на спинке стула висела объёмная полурасстёгнутая спортивная сумка. Покопавшись в ней секунд пятнадцать-двадцать, он извлёк откуда-то из глубин паспорт, водительское удостоверение и еще какие-то бумаги бог весть какого предназначения. И, вернувшись, отдал всё это сидящему в кресле Майклу Гарнетту.
– Пока вы будете с ними ознакамливаться, я, с вашего разрешения, отлучусь на кух-ню. – сказал он. – На вашу долю принести пива? Ничего другого, к сожалению, нет, но пива как раз осталось две банки в холодильнике.
– Нет, спасибо, я не употребляю пива. Если можно – стаканчик холодной воды.
Парень кивнул и вышел. А через минуту вернулся, держа в одной руке уже откупоренную банку «Миллера», а в другой стакан с водой. Воду он протянул нотариусу.
Тот поблагодарил, отпил несколько маленьких глотков, отставил стакан и, когда молодой человек уселся на стоящий возле телевизора стул, произнёс:
– Итак, мистер Хаммер, у меня…
– Кид. – прервал его ставший куда более радушным хозяин. – Никаких мистеров, называйте меня Кидом.
– Хорошо. – до невежливости безразлично согласился нотариус. – Итак, Кид, у меня для вас есть две новости, одна хорошая, одна плохая. Начну с плохой. Вы готовы её выслушать?
– Думаю, да. – чуть помедлив кивнул Хаммер, бормотнув: – Очередная.
– Хорошо. – кивнул в ответ Майкл Гарнетт и продолжил: – Тогда сообщаю вам, что ваш дядя – Дэвид Маркус, проживавший… – тут он вынужден был сделать паузу, потому как с улицы донёсся раскат уже совсем близко подобравшегося грома. После вновь заговорил: – …проживавший до недавнего времени в городе Милуоки, штат Висконсин, второго числа сего месяца скончался от недуга, именуемого злокачественной опухолью мозга. Это…
– Дядя Дэвид? – Кид Хаммер выглядел слегка удивлённым. – Так он до сих пор был жив? А я думал, он уже давно умер.
– Нет. – мягко возразил толстячок. – Он умер недавно. Однако, вы, как я вижу, не очень-то расстроены по случаю его смерти.
Кид пожал плечами.
– А с чего мне расстраиваться, если я его за всю свою жизнь разок, может, только в глаза видел. Да и то ого-го когда.
– Понимаю. – вновь кивнул нотариус. – Ладно. С вашего позволения я продолжу. Итак, Дэвид Маркус – ваш дядя, умер. Рак мозга. Это, как я считал, плохая новость. Теперь хорошая – в своём завещании он указал вас как единственного наследника. А это означает, что вы унаследуете всё его имущество.
Хаммеру стоило немалых усилий сохранить хладнокровие, но всё же ему это пока удалось. В конце концов, еще ведь неизвестно, что за имущество оставил ему дядя.
– А что, – спросил он, – у моего дяди никого роднее меня не было, что ли?
– Насколько мне известно – нет. Если быть точным, то кроме вас у него вообще не было никакой родни. Да, собственно, и не только её… М-мда… Правда, свой дом он собирался отписать сиделке, которая его досматривала. Но, примерно за месяц до его смерти она ушла от него, уж не знаю по какой причине, и тем самым лишилась права претендовать на его дом. Замену ей Дэвид Маркус искать не стал, за помощью по этому поводу ни к кому не обращался, а потому последние недели своей жизни вынужден был заботиться о себе сам. Друзей, насколько мне известно, у него тоже не было.
«Почти как у меня. Вот тебе и генетика. Ни тебе родни, ни друзей, ни кого-нибудь еще. Чем не баобаб в пустыне?» – подумал Кид, а в слух сказал:
– Ясно. И какое имущество я унаследовал?