Опустив руки и помогая ими оттолкнуться от земли, Кид с трудом поднялся на ноги. Всё его тело дрожало. Помассировав немного виски и сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, он более или менее унял дрожь и вернул себе часть былого самообладания. После, обратил внимание на то, что до сих пор дышит через рот. Нос его по-прежнему был забит кровяными сгустками. Поразмыслив над этим вопросом, Кид пришел к выводу, что уже может попробовать его прочистить. Высморкался. Сразу же, по его верхней губе, затем нижней и подбородку потекла кровь. Черт, опять кровь! Придётся вернуться в кабину, запрокинуть голову и снова сидеть, ждать пока она остановится. Пожалуй, если он сейчас свернёт шею этому истерику-нотариусу, любой суд любого штата его оправдает.
Повернувшись, Кид увидел в нескольких шагах от себя еле тускнеющую сквозь густое облако пыли лампочку открытой двери и направился к ней. Но, уже добравшись до дверного проёма, остановился и, прежде чем сесть в машину, немного постоял, прислушиваясь к своим ощущениям.
Да, в тоннеле за последние пару минут произошли некоторые изменения. Сквозняк, по непонятной причине, дул теперь в противоположную сторону. Возможно, именно поэтому воздух стал значительно теплее и уже не так обжигал кожу. Пропал мерзкий, кисловатый запах, вместо него появился обычный запах улицы, с привкусом старой пыли, дыма и слабым ароматом озона.
Произошедшие перемены несли в себе преимущественно положительный характер, но Киду они, почему-то, не понравились. Что-то здесь было не то. Что именно, он не знал, но чувствовал это. И, вняв своим чувствам, решил, что, наверное, пришла пора покинуть это трижды гостеприимное место.
Далеко позади него возник и тут же исчез какой-то шум. Как будто кто-то шаркнул по полу ногой. Кид, уже наклонившийся для того, чтобы забраться в кабину, остановился и, задержав дыхание, прислушался. Шум повторился. Медленно, как во сне, Кид обернулся в его сторону, выпрямился, бесшумно выдохнул, вдохнул и снова прислушался… После очень длительной паузы, из темноты вновь донёсся шаркающий звук.
Мурашки, словно множество крохотных, остро отточенных игл, пробежали по телу парня. Он нервно сглотнул слюну.
Снова шум, но, насколько мог судить Кид, на этот раз тот прозвучал немного громче, а его источник находился ближе. Там, в глубине тоннеля, вероятно, возле того самого места, где в стенах зияли отталкивающего вида ходы-норы, что-то двигалось.
Внутренности Кида свела ледяная судорога, рукам вернулась ушедшая было дрожь, а по лбу и спине покатились крупные капли холодного пота. Но он постарался не обращать на это внимания и продолжал вслушиваться.
Шарканье, шорохи, едва различимое шуршание песка, скрип мелких камней, тихое, мерное постукивание…
«ЧТО ТАМ ПРОИСХОДИТ???»
Шаги. Шаги! Человеческие шаги! Слава Богу, он уже было подумал, что в тоннель забрело какое-то животное: собака, койот, пума, или, чего доброго, медведь. А ни с первым, ни со вторым, ни с третьим, ни, тем более, с четвёртым, повстречаться в темноте, лицом к лицу, ему уж никак не хотелось бы, пусть даже они настроены миролюбиво. Хотя, кто в такую погоду, прячась в столь распрелестнейшем месте, может быть настроен миролюбиво?
Кид собрался окликнуть человека, но, едва открыв рот, вдруг передумал и решил с этим пока повременить. Его насторожил тот факт, что человек (если, конечно, он не ошибся и это в самом деле человек) передвигается так неаккуратно. Зачем производить столько шума?