– Куда сворачивать? – неожиданно спросил нотариус.
Кид посмотрел вперёд и увидел показавшийся в свете мощных фар разъезд дороги.
– Влево. – практически не задумываясь ответил он.
На этот раз поворот они миновали благополучно.
– Кстати, какой дорогой вы сюда добирались, объездной или через мост? – поинтересовался Хаммер.
Человек-костюм на секунду задумался, затем пожал плечами:
– Не знаю. Объездной, наверное. Мост был рядом, почти надо мной.
– Это хорошо. – кивнул Кид. – Правильно сделали, что не сунулись на мост. Говорят, он ровесник этого тоннеля.
Нотариуса передёрнуло. Он пробурчал что-то, но Кид не расслышал что именно, а уточнять не счел необходимым. Так они промолчали до тех пор, пока впереди не показалась новая развилка дороги.
– Сейчас снова повернёте влево, а потом всё время рулите прямо. – сказал Кид. – Это будет наша финишная прямая. А после этого у нас с вами опять появится возможность вдоволь надышаться свежим воздухом. Вы как, рады, что тоннель наконец-то заканчивается?
– Угу. – без энтузиазма промычал нотариус, но по его виду можно было понять, что он действительно рад.
После того, как последний поворот остался позади и далеко впереди забрезжил, то вспыхивающий бледным светом, то снова утопающий во мраке выход, Кид вдруг, без всякой прелюдии, спросил:
– А в Милуоки у вас случайно нет знакомого психиатра? И желательно, чтобы он был х о р о ш и м психиатром. – на слове «хорошим» Хаммер сделал ударение.
Маленький человек недоумённо посмотрел на него, почти уверенный в том, что увидит на лице соседа улыбку, однако ничего похожего там не было. Ни улыбки, ни насмешки, ни какого-либо иного намёка на веселье. Напротив, парень в эти секунды казался даже излишне серьёзным. Он был сосредоточен на каких-то своих потаённых мыслях, и в его глазах без труда можно было прочесть неподдельное беспокойство. Возможно, даже страх.
– Да, есть. – кивнул Гарнетт, пока что не понимая, зачем представитель столь специфической профессии мог понадобиться его новоявленному знакомому. – Мой племянник. Он хоть и не слишком опытный, но, насколько мне известно, очень хороший психиатр. Но для чего он вам?
– Да так, долго рассказывать. – уклончиво ответил парень. – Есть у меня к нему пара вопросов.
– У вас что, психическое расстройство? – продолжил любопытствовать нотариус.
Кид обдумал вопрос.
– Надеюсь, что да. – наконец произнёс он и при этом на его лице по-прежнему не было и тени улыбки.
* * *
Когда до выезда из подземелья оставалось не более пятисот футов, Кид велел нотариусу остановить машину.
– Только не глушите двигатель. – предупредил он и, открыв дверь, выбрался наружу. – Я ненадолго. Чуток прогуляюсь, разведаю, что там и как, и сразу вернусь. Если хотите, можете пока фары выключить.
С этими словами он прикрыл дверь и зашагал к выходу.
Погасив фары, Майкл Гарнетт всё равно ясно видел его удаляющуюся фигуру, то возникающую в призрачном отблеске молний, то вновь поглатываемую пучиной темноты. Довольно жутковатое зрелище.
Выйдя на улицу, Хаммер остановился и осмотрелся по сторонам. Да-а, за час-полтора, минувшие с тех пор как он последний раз находился на открытом воздухе, картина окружающего пейзажа разительно изменилась. Причем невозможно было сходу сказать, в лучшую или в худшую сторону. Она приняла совершенно иной, куда более спокойный и мирный, но в то же время еще более кошмарный, мрачный и уж совсем неестественный, словно и не земной вовсе, характер. Страшный ураган, бушевавший между небом и землёй, казалось, в прошлой жизни, полностью стих и воздух стал таким же спокойным и почти таким же душным как и до него. А в подтверждение своего недавнего существования, безумный ветер оставил после себя многочисленные гигантские песчано-пылевые намёты, укрывшие неравномерным слоем всю округу, а так же разбросанные в беспорядке обломки деревьев и полупогребённые, мёртвые, скрюченные тела разбившихся о скалы птиц. Если бы не всё это, можно было бы предположить, что никакого урагана не существовало вовсе.