У Кида внезапно закружилась голова. Он пошатнулся и для того, чтобы удержать равновесие, вынужден был сделать шаг в сторону.
По рисунку неожиданно прошла разноцветная световая волна и он, подобно некоторым поздравительным открыткам, или календарикам, неуловимо преобразившись, полностью изменил свой характер и содержание. Теперь на нём было изображено нечто иное. Кид присмотрелся внимательнее. Лицо. Ошибки быть не могло, это лицо. Невероятно. Художник поработал на славу. В лице можно было различить самые наимельчайшие подробности: каждую морщинку, черточку, волосы на голове, даже ресницы зажмуренных глаз. Но кто именно изображен на рисунке распознать было невозможно. Мужчина или женщина, ребёнок или старик, настолько оно было искажено гримасой боли. Лицо кричало и Кид даже в ночном кошмаре не мог себе представить, что человек способен так кричать – даже уголки рта были разорваны…
«Спокойно, Кид, это всего лишь рисунок.»
Продолжая наблюдать за картинкой-оборотнем, он сделал шаг в обратную сторону и встал на прежнее место. По рисунку вновь пробежала переливающаяся волна света и изображение лица исчезло. На стене снова во всей красе блистала свастика. Кид невольно ухмыльнулся. Всё-таки перед ним была работа настоящего мастера.
Сверху донёсся шум. Хаммер поднял голову и увидел, как вниз по стене медленно и лениво сползают новые языки песка. Через несколько секунд они достигли рисунка и пересекли его сразу в четырёх или пяти местах. Затем разбухли и закрыли его полностью. Шум усилился. Оползни превращались в настоящую лавину. Снизу уже начал вырастать песчано-пылевой террикон, который быстро тянулся вверх.
Кид не успел толком осознать, как это произошло, он просто стоял и наблюдал за обвалом, а затем вдруг ринулся вперёд и, подскочив к стене, погрузил руку в поток песка, в том месте, где под ним скрылась надпись. Масса обвала сбила его руку вниз и только лишь кончики пальцев успели легонько скользнуть по камню. Опустив голову Кид увидел, что разрастающийся террикон уже начинает засыпать его ноги. Он поспешно отскочил назад и отбежал на безопасное расстояние. Потом, не оборачиваясь больше к стене, поднял руку до уровня глаз и осмотрел пальцы. Краска была очень странной. Густой и черной, словно гуталин, но в то же время вязкой и слизкой точно машинное масло. Поднёс пальцы к носу и понюхал… Одновременно отдёрнув руку вниз, а голову в сторону, он скривился, будто ему дали попробовать неразбавленного лимонного сока. Затем, отдышавшись и борясь с подступающей к горлу тошнотой, вновь повернулся, поднёс пальцы к глазам и осмотрел их более сосредоточенно. Он ошибся, полагая, что краска выглядит странно, в действительности это вовсе не имело ничего общего с краской. Да и черной эта субстанция казалась только из-за плохого освещения и еще из-за того, что была нанесена слишком толстым слоем. На самом же деле она имела тёмно- бурый цвет, а если поводить пальцами друг о друга и создать совсем тонкий слой, становилась красной. Это была кровь. И судя по запаху, который она издавала – кровь изрядно подразложившегося трупа.
Присев, Хаммер погрузил пальцы глубоко в песок и принялся тщательнейшим образом очищать их от этой дряни.
– Что случилось?!
Неожиданно прозвучавший вопрос заставил его вздрогнуть. Резко выпрямившись, он обернулся на голос и увидел приближающегося нотариуса. Тот был чем-то сильно взволнован.
– Что случилось?! – повторил толстячок, останавливаясь и вглядываясь Киду Хаммеру в лицо.
– А что могло случиться? – спокойно поинтересовался Кид.
– Не знаю, вас так долго не было, я уж было решил, что с вами тут что-то стряслось.
– Нет. – заверил его Кид. – Со мной ничего не стряслось. Всё в полном порядке.
Маленький человек облегченно вздохнул.