– Или мне показалось, или вода стала холодней. – сказал он.
– Думаю, что показалось. – отмахнулся нотариус. – Скорее в аду закончатся смола и спички, чем у нас похолодает.
– О-о, Го-осподи. – вздохнул Хаммер. – Я вам поражаюсь, Майк. Как можно быть таким пессимистом? Это же уму непостижимо. Нельзя же быть всё время настроенным на поражение, на плохое, на беду. Так ведь свихнуться можно.
– Да, с вами точно свихнёшься. – пробурчал коротышка, а потом заявил: – Вы сами пессимист. А задор у вас проявляется только тогда, когда дела обстоят хуже некуда. Может, вам это нравится?
Кид собрался возразить, но тут за его спиной раздался резкий, «смачный», чавкающий шлепок, похожий на то, как если бы кто-то со всей силы швырнул камнем в грязь. Затем последовало сразу несколько ударов, а еще через секунду разразился настоящий шквал из сплошного треска и грохота, словно на улице происходило массовое побоище бильярдных шаров.
– Ого! – вскрикнул Кид и, отпрыгнув вглубь пещеры, прижался спиной к стене.
– Это что – град?! – изумлённо спросил нотариус и, хотя вопрос его прозвучал скорее как риторический, незамедлительно получил ответ:
– Он самый! Я же вам сказал, что вода стала холодней, а вы мне не поверили.
– Ничего себе, да такая градина запросто может проломить голову! Это же прямо как настоящие гусиные яйца!
– Да? А вы видели яйца у гуся? – с нервной ухмылкой поинтересовался Хаммер.
– Что? – не понял нотариус.
– Ничего. Говорю, хорошо, что успели добежать до укрытия.
– Да, это точно! – согласился человек-дорогостоящий-но-испорченный-костюм.
Град не прекращался на протяжении более чем двадцати минут, постоянно меняя характер атаки, то превращаясь в неистовую лавину низвергающегося с небес льда, то затихая и становясь больше похожим на редкий метеоритный дождь. Иногда почти вовсе унимался, чтобы через полминуты возобновиться с новой силой. Но когда минут через двадцать мощь его достигла своего апогея, а затем плавно пошла на убыль, стало ясно, что он, наконец-то, действительно, заканчивается. Вместе с ним заканчивался и дождь.
Кид удовлетворённо хмыкнул и отошел от стены.
Земля под его ногами вдруг покачнулась и он едва не упал. Пришлось отступить на шаг назад и снова прислониться к стене.
– Вот это да. – тихо проговорил он. – Скажите, Майк, земля в самом деле качнулась, или это у меня проблемы с вестибулярным аппаратом?
– Проблем у вас нет. – коротко ответил тот.
– Тогда, это землетрясение. – так же тихо и спокойно сделал вывод Кид.
– И что нам по этому поводу делать? – спросил Гарнетт.
– Пока ничего. Будем ждать. – ответил Кид.
По земле прошла лёгкая вибрация. Едва ощутимая, почти незаметная и очень кратковременная, словно земля просто слегка поёжилась от холода.
Кид с Майклом продолжали ждать. Примерно через минуту вибрация повторилась.
– Выходим на улицу. – распорядился Кид и первым направился к выходу.
– Подождите. – попросил нотариус. – А если опять град?
– Значит, нам размозжит головы. – пояснил тот. – Но, если мы останемся здесь, то здесь нас и похоронит. Назовите это шестым чувством, но мне кажется, что сейчас начнётся такое, о чем мы с вами еще долго не сможем забыть. Если, конечно, живы останемся.
Слово «похоронит» подействовало на маленького человека безотказно. Снаружи он оказался раньше, чем сам Кид.
Проваливаясь едва ли не до середины голеней в обжигающе студёное месиво полурастаявшего льда, Хаммер прошел мимо нотариуса и направился в сторону обрыва. Коротышка поспешил вслед за ним. Дойдя до самого края Кид остановился. Толстячок встал плечом к плечу рядом с ним.
Всё вокруг было покрыто льдом. Испарения с земли больше не поднимались и воз-дух стал холодным, свежим и невероятно прозрачным. Несмотря на сгущающуюся темноту, можно было совершенно ясно различить линию далёкого горизонта, в тех немногочисленных вспышках молний, которые всё реже и реже рассекали тучи, или же на миг соединяли небо с землёй.