Последовав совету, или, скорее, указанию коротышки, Кид согнул руки в локтях, затем, не без труда, подтянул их под себя, упёрся ладонями в землю и, сколько было сил, оттолкнулся, стараясь выбраться из-под обломков. Руки Майкла Гарнетта потащили его вперёд и вверх, вцепившись в кожаную куртку, оказывая ему скорее количественную, нежели качественную помощь.
Тем не менее, спустя минуту Кид был уже на свободе. Вяло отстранив от себя руки нотариуса, он прошел к стене, присел на корточки и, запрокинув голову, стал жадно хватать широко открытым ртом воздух. Это было потрясающее ощущение – испытывать, как в побитое, измученное тело вновь возвращаются силы. Вполне достойное того, чтобы его поставить на один уровень с оргазмом или наркотической эйфорией. А быть может и на пару ступеней выше.
Еще через минуту, более или менее придя в себя, он повернул голову и постарался рассмотреть в почти что полной темноте нотариуса. Это оказалось непростым делом – гроза ушла и теперь лишь вспыхивала тусклыми зарницами на краешке горизонта, а всё еще висящая над головой туча надёжно закрывала собой звёзды и месяц, не позволяя пробиться к земле ни малейшему отблеску небесного света. К тому же видимость ухудшал вновь начавшийся дождь. Ну, да и ладно, с коротышкой, должно быть, всё в порядке, раз уж он смог его откопать, а потом еще и помогал ему выбираться наружу.
Напоследок медленно и очень глубоко вздохнув, Кид поднялся на ноги.
– Знаете, Майк, мне такая чертовщина мерещилась, пока я лежал под завалом. – сказал он. – Снилось... Хотя не знаю, когда тебя вырубает булыжником по голове, можно ли назвать это сном... Впрочем, неважно. Снилось мне, что вы умерли.
– Да? – переспросил тот. – И что, это должно меня радовать или огорчать?
– Не то и не другое. – ответил Хаммер. – Мои сны никогда не сбываются и никак не истолковываются.
– Очень обнадёживает. – пробурчал толстячок. О подробностях Кидовых видений он расспрашивать не стал, а Хаммер, в свою очередь, не счел необходимым проявлять в этом вопросе инициативу.
– Ладно. – решив перевести разговор в более конструктивное русло, произнёс Кид. – Вижу, землетрясение уже закончилось, мы остались живы, а конец света, надо понимать, откладывается на неопределённый срок. По такому случаю, есть предложение: вернуться к машине и попытаться свалить из этих проклятых гор, иначе, чувствую, мы здесь навечно останемся.
– А вы думаете, она еще цела? – порядком уныло отозвался нотариус.
Кид издал губами долгий и не совсем приличный звук.
– Я уже ничего не думаю. Я просто хочу пойти туда и посмотреть. Если машина на ходу – отлично, будем прорываться на ней, а как там получится, посмотрим по состоянию дороги. Если же ваша кляча накрылась... – он развёл руками, хотя Гарнетт навряд ли мог это видеть. – Тогда даже не знаю, что будем делать. Либо потопаем пешком, либо будем выть на луну, если она покажется.
Минуты через две оба они, уставшие и избитые, измученные, опустошенные и едва живые, брели назад, туда, где их ждал брошенный посреди дороги горемыка-«BMW». Во всяком случае, они очень надеялись на то, что он их там действительно ждёт.
Под ногами чавкала холодная жижа, в которую успел превратиться практически уже полностью растаявший лёд.
ГЛАВА VIII
– Вы знаете, а всё-таки есть Бог на свете. – глубокомысленно изрёк нотариус, поудобнее, насколько это было возможно, устраиваясь в пассажирском кресле. – Если бы не он, куковать нам в ваших горах до второго пришествия. Или ждать случайного попутчика, который бы согласился подкинуть нас до города, а это, если судить по интенсивности тамошнего движения, заняло бы по времени никак не меньше, чем ожидание второго, а может быть и третьего, и четвёртого пришествий.
– Причем тут Бог? – раздраженно бросил Хаммер. Его и так выводила из себя окружающая обстановка, а в особенности бьющий в лицо поток мокрого ветра, врывающийся в кабину через проём отсутствующего лобового стекла. Так тут еще и его сосед ни с того, ни с сего решил завести речь о Боге! Нет, нельзя сказать, чтобы эта тема ему была уж совсем не по нутру, но в данной ситуации, на его взгляд, она была совершенно неуместна.