– А, ну, да, в самом деле. – мазнув ладонью по своему мокрому от пота и мелких дождинок лицу, он глухо добавил: – Какой ужас, я еще ни разу не видел человека, умершего неестественной смертью.
– Серьёзно?! – Кид аж подскочил на месте. – Вот уж действительно ужас! Чего ж вы раньше молчали? Давайте вернёмся обратно и вы на них посмотрите! Незабываемое зрелище, уверяю вас! Думаю, они должны быть еще там.
– Послушайте, мистер Хаммер, – жестко произнёс толстячок. – Может, хватит строить из себя дурака? Вы ведь взрослый человек, а ведёте себя как какой-то малолетний слабоумный маньяк. Там люди погибли, а вы тут комедию ломаете. Неужели вас ничто не берёт за живое?
Парень фыркнул.
– За живое? С чего бы это вдруг меня взяло за живое то, что передо мной валялись дохлыми несколько наёмных убийц? Да-да, что вы на меня так смотрите? А вы думали, кто попёрся на таких «тачках», в такое время, в такую глушину – Санта Клаусы? Эти парни ехали за мной. Для того, чтобы отрезать мне уши и голову, и принести их на подносе своему боссу. И если бы нам суждено было с ними встретиться, то, не сомневайтесь, они непременно попытались бы отправить меня на тот свет, а заодно, кстати, и вас, а я, в свою очередь, постарался бы проделать тоже самое с ними. Так, как вы считаете, есть у меня основания не слишком усердно убиваться по их загубленным душам?
– Да что вы такое говорите!? – нотариус был крайне изумлён. – Зачем это кому-то посылать за вами убийц?.. Кто вы вообще такой? Что вы натворили? Денег задолжали, только и всего?
Кид понял, что явно углубился туда, куда не следовало. Нет, ему определённо нужно поспать. Из-за перенесённых нервных и физических встрясок, его психика окончательно пришла в негодность и он уже не задумывается над тем, что говорит. Если так пойдёт дальше, он еще и перестанет отдавать себе отчет в том, что делает. А это совсем никуда не годится. Но для начала надо бы попытаться ненавязчиво выяснить, какой еще информацией обладает о нём коротышка, а после непринуждённо свести все вопросы на «нет».
– Я... – начал он, затем смолк. – Хм, долго рассказывать. А что вы, собственно, обо мне знаете, на данный момент?
Гарнетт немного замялся с ответом.
– Кое-что знаю. Вполне достаточно для того, чтобы вас разыскать, но, конечно, маловато, чтобы сложить о вас представление, как о субъекте. Признаться, у меня в наличии даже нет вашей фотокарточки. Я был уверен, что всё пройдёт гладко, поэтому толком не готовился. Так оно, приблизительно, и получилось. Вот, если бы возникли какие-либо трудности, тогда бы я, хочешь-не хочешь, накопал на вас больше. Есть в моём активе, для подобных случаев, ряд мероприятий. Но особых трудностей не возникло... Вернее, они появились уже после того, как я вас нашел.
– Ясно. – усмехнувшись, кивнул Хаммер. – Стало быть, прорех много. Если начать их латать, это, как минимум, часа на два... Послушайте, Майк, вы только не подумайте, что я ухожу от темы, но давайте отложим объяснения на потом. Тут долгая история, в двух словах не обрисуешь, а сейчас ни время не то, ни настроение. Лучше постарайтесь не отвлекаться, внимательнее следите за дорогой и хоть немного прибавьте газу, а то мы точно до утра так будем плестись. Ну, а чтобы вас не донимало любопытство, могу сообщить, что повздорил чуток с одним довольно крупным человеком. И дело тут не столько в деньгах, сколько в принципах. Теперь он спит и видит меня молодым, красивым, нарядным, бледным и в гробу. И, я уверен, он не остановится ни перед чем, чтобы эта его навязчивая идея воплотилась в жизнь. Подробности я вам обязательно поведаю, но только позже. Хорошо?
Нотариус бросил на него недоверчивый взгляд и сразу отвернулся.
– Неслабые принципы, ради которых стоит убивать. – хмуро проговорил он.
– Что да, то да. – согласился с ним Кид. – Неслабые. А что делать, такие нравы – дикие. Но давайте всё-таки отложим этот разговор до лучших времён. Другое мне скажите, вы хотите спать?
– Хочу. – моментально отреагировал коротышка. – Я сегодня измотался, как никогда. Аж голова раскалывается. И подташнивает... Правда, это может быть от того, что я ударился головой в тоннеле. Сотрясение. Между прочим, а у вас как, насчет головы?