Понятно, что такую огромную работу он не мог проделать в одиночку. Надо было найти и завязать дружеские отношения пусть и не с самыми богатыми, но инициативными членами общины, готовыми по складу души заниматься общественными делами; создать правление общины, а затем отдельные комитеты при правлении, которым надлежало заниматься образованием, благотворительностью и прочими делами.
Наконец, надо было подумать, откуда взять достойных учителей для начальной еврейской школы, а затем и для ешивы, где учеба посвящена изучению Талмуда и Галахи. И само собой, ему предстояло взять на себя тяжкую роль хранителя Закона — человека, который будет предостерегать от его нарушений и жестко осуждать преступивших Закон, а это неминуемо приведет к конфликтам.
Два других раввина, которым также предстояло в будущем стать руководителями амстердамской общины и решать судьбу Спинозы, — это Исаак (Ицхак) Абоаб да Фонсека (1605–1693) и Манассия (Менаше) бен Исраэль (около 1604–1657), — были в том, 1616 году еще детьми и учились у руководителя общины «Неве-Шалом» раввина Исаака (Ицхака) Узиэля.
Что касается представителей семьи Спиноза (или де Эспиноза), то первое упоминание о них за пределами Испании и Португалии датируется 1596 годом.
В списках обретающихся во французском городе Нанте евреев значится некий купец Авраам де Эспиноза. Судя по всему, в конце 1580-х или в начале 1590-х годов Авраам Спиноза попал под подозрение инквизиции в тайном соблюдении еврейских обычаев и в том же году, вместе с женой и детьми, а также матерью и братом Исааком (Ицхаком) бежал во французскую Бретань.
В 1596 году амстердамский купец Иммануил (Иммануэль) Родригес Вега направляет в Нант заверенную нотариусом доверенность, в которой поручает Аврааму де Спинозе (перейдем к этой транскрипции) выкупить принадлежащий ему и брату и захваченный испанцами огромный груз с сукном, шелком и другими ценными товарами.
По всей видимости, за этим поручением последовали другие. Как следствие Авраам де Спиноза стал все больше сближаться с единоверцами из Амстердама, а около 1616 года решил переселиться в этот город.
В 1616 году — и это уже совершенно точно! — он живет в Амстердаме вместе с сыном Яковом и дочерью Рахиль (Рахель), которые, по всей видимости, родились во Франции. В архиве еврейской общины сохранилась квитанция, свидетельствующая о том, что 18 июня 1616 года Авраам Иешурун де Спиноза (таким было его полное имя) стал официальным членом фонда «Дотар», занимающегося помощью сиротам и бедным невестам, и внес полагающийся годовой взнос в размере 20 гульденов.
В последующие годы Авраам де Спиноза становится все более видным членом общины «Бейт Яаков».
С 1622 или 1623 года он является представителем общины на еврейском кладбище Амстердама «Бейт хаим» («Дом живых»), в 1624–1625 и 1627–1630 годах входит в состав правления общины, а в 1627—1628-м становится сеньором — членом особого, высшего комитета, который созывается лишь в чрезвычайных случаях.
Одновременно Авраам де Спиноза продолжает довольно успешно заниматься торговлей. Правда, судя по дошедшим до нас документам, он является скорее не самостоятельным купцом, а доверенным лицом. Чаще всего он представлял в Амстердаме интересы крупных купцов из Франции и Португалии — двух стран, где ему довелось пожить и с деловыми кругами которых он был хорошо знаком. Временами он сводил вместе продавцов и покупателей, получая посреднический процент; временами решался торговать сам — закупал орехи, миндаль, фрукты и оливковое масло в Португалии и перепродавал их во Францию.
Был ли он богат?
Согласно налоговым отчетам муниципалитета Амстердама, «проживающий в городе португальский купец Авраам де Спиноза» уплатил в 1631 году подоходный налог в размере 20 гульденов. Если учесть, что речь идет о налоге, составлявшем 0,5 процента общего дохода каждого жителя города, то Авраам де Спиноза заработал за год четыре тысячи гульденов.
На эти деньги в Амстердаме того времени можно было вести торговлю и достойный образ жизни, но огромными и даже большими их точно не назовешь. Многие еврейские купцы отчитывались в тот период о нескольких десятках тысяч гульденов годового дохода, а среди голландских купцов были и такие, что ворочали сотнями тысяч гульденов.
При этом удача была далеко не всегда благосклонна к Аврааму де Спинозе, и несколько раз ему пришлось побывать в долговой яме — то ли за собственные долги, то ли за долги тех, за кого он поручился.
Тем не менее Авраам де Спиноза, судя по всему, был убежден, что еврею куда лучше жить в Амстердаме, чем в Нанте, и в 1622 году он зазывает в город своего 33-летнего племянника Михаэля де Спинозу — сына Исаака. Почти сразу после приезда или спустя пару месяцев Михаэль женится на своей кузине Рахиль и начинает помогать тестю вести его дела.