- Не только. В моем мире бывают полимерные и кремнийорганические. Но это не столь принципиально.
Ближе к обеду принесли еду. Ели молча. После обеда Огрунов почувствовал недомогание, и, извинившись, прилег отдохнуть. Алексей присел за стол и упрямо стал выискивать в чертежах и документации незамеченные до этого знаки, которые, по его мнению, могут навести на понимание смысла самой машины. Иван вышел снова взглянуть на установку. Впрочем, он рассчитывал, что Истратов последует за ним, поскольку Иван хотел задать ему целый ряд вопросов. Так и случилось. Олег подошел к Ивану и, извиняясь, спросил
- Простите, не помешаю?
- Ни сколько. Если я правильно понял, вам довелось принять участие в её создании?
- Отчасти. Основной монтаж осуществляли присланные с завода люди, а нас подключили уже непосредственно на заключительной стадии, когда стали пытаться понять, как её запустить.
- Позвольте задать несколько вопросов не связанных с данным устройством?
- Конечно.
- Вкратце историю страны не могли бы рассказать?
- Историю страны? - с удивлением переспросил Олег.
- Да.
- Ну... Я вообще-то не историк.
Иван усмехнулся.
- Я понимаю. Мне не надо с древнейших времен. Скажем, так. Война с Наполеоном вам о чем-то говорит?
- Разумеется. Нашествие Наполеона в 1812 году и разгром его русскими войсками.
- А потом что было?
- Как что. Русское самодержавие продолжалось весь девятнадцатый век, до момента, когда на землю упал метеорит...
- Так, стоп, - ошеломленный таким известием, воскликнул Иван, - вы сказали, что на Землю упал метеорит? В каком году это произошло?
- В одна тысяча девятьсот четырнадцатом году, а что?
- Летом или осенью?
- Весной, - снова с удивлением ответил Олег.
- Нет ничего, а куда упал метеорит и как дальше развивались события?
- Вроде метеорит раскололся, и его осколки упали в Америке и частично задели европейский континент. В результате было очень много пострадавших. Несколько лет весь мир приходил в себя.
- А в Европе, какие страны особенно сильно пострадали?
- Англия практически вся была уничтожена, Норвегию задело, часть Франции, Испания кажется, Италии досталось.
- Понятно, иными словами все страны западнее Альпийских гор. А что потом было?
- Европейски страны очень долго не могли придти в себя, у них то и дело вспыхивали революционные восстания рабочих и крестьян и постоянно шли войны.
- Войны! Странно, из-за чего?
- Дело в том, что территории, пострадавшие от падения метеорита стали мало пригодны для проживания. Люди стали болеть неизлечимыми болезнями и потянулись в страны менее пострадавшие от этого. Огромное количество беженцев, безработица и общий кризис приводил к межэтническим конфликтам, а потом и к войнам. В Россию тоже, кстати, хлынуло много беженцев. В шестьдесят пятом в стране начались массовые выступления рабочих и власть перешла в руки рабоче-крестьянского правительства. В тысяча девятьсот семьдесят втором к власти в Германии пришли радикалы. Они с самого начала выступали против беженцев и на этом строили свою политику. А поскольку их экономика была одной из самых лучших, развязали войну и оккупировали почти все страны восточной части Европы, а в девяносто пятом напали на нас. Вот уже тридцать лет идет война. К сожалению, у них военный и технический перевес. Они захватили почти всю европейскую часть страны, Кавказ, но потом остановились и последние пять лет линия фронта сдвигается то в одну, то в другую сторону. Но я уверен, мы победим, - последние слова он сказал с мальчишеской твердостью, что чуть было не рассмешило Ивана. Он вспомнил какой-то старый фильм, в котором герой в споре, точно так же, безапелляционно утверждал о победе над мировым капитализмом.
- Ясно. Спасибо, - задумчиво глядя куда-то вдаль, ответил Иван.
Глава 13
Три дня от Громова не было никаких вестей, и сам он не заглядывал. Истратов вечером уходил и утром на вопрос, как дела, отвечал, что кальки были переданы начальству и пока ответа нет. За это время никаких подвижек в плане изучения установки не произошло. Единственное чем занимались, это облазили её вдоль и поперек и даже произвели замеры и сличили их с теми, что на чертежах. Всё совпадало. Каждый вечер после ужина устраивали дискуссии, и каждый высказывал самые разные предположения о назначении того или иного элемента установки и на основе этого выдвигал какую-нибудь гипотезу, зачем она предназначена и как может работать. Иногда это заканчивалось громкими аплодисментами и всеобщим смехом, включая самого автора той или иной идеи. Иван высказывался мало, в основном слушал и старался собрать воедино все предложения, чтобы потом перед сном, выделить из всех высказываний наиболее интересное, по его мнению, как он сам себе говорил: "В потоке мусора, всегда можно найти зерно истины. Надо только не пропустить его".
Пока из всего сказанного, он отметил для себя идею Истратова, которую он высказал, когда они беседовали возле установки, и он упомянул про то, что она может не производить, а наоборот потреблять электричество и возможно создавать какие-то поля. Иван и сам отчасти думал именно об этом, но сама конструкции не укладывалась в эту идею, и поэтому он всякий раз отбрасывал её от детального рассмотрения.
Между делом Иван, точнее Огрунов и Алексей постоянно задавали Олегу вопросы о мире, в который они попали. Их интересовало все: история, быт, причины войны с немцами и конечно достижения науки и техники. Олег с удовольствием отвечал на все вопросы, а вот Иван наоборот, когда его просили рассказать о своем мире, старался по возможности уйти от прямых ответов, особенно, когда Олег начинал спрашивать про возможности получения новых видов энергии, развития самолетостроения и так далее. Конечно, он мог бы о многом рассказать, в том числе о развитии ядерной энергетики и реактивной авиации, ракетостроении и компьютерной технике, но понимал, что этот мир еще не готов к восприятию этих достижений. Точнее, он готов с научной точки зрения и возможно, может сделать рывок в развитии, но имеет ли он право вмешиваться в естественный исторический процесс развития этого мира? Этот вопрос Иван ни раз ставил перед собой и каждый раз отвечал однозначно - нет, не готов, а значит, он не вправе менять его по собственному желанию, хотя иной раз такое желание нет-нет, а возникало.