– Якщо не дуже квапно.9 Финиш! Со мной китаец по-украински разговаривает.
Монах опять расхохотался, довольный произведенным эффектом, хлопнув руками по коленям. Быстро встал, кряхтя, только кряхтенье вышло неправдоподобным, и махнул рукой в сторону выхода:
–
Тогда пошли?
В коридоре их ждали два монаха средних лет, бритые черепа которых ярко блестели в свете факелов. Резкие черты лица, выделяемые контрастом света и тени, почти без полутонов и переходов, делали людей похожими на высеченные из желтого камня статуи. И только сейчас Захаренко обратил внимание, что свет не мерцал от пламени, а плавно расходился из подобия галогеновых ламп под прозрачным цилиндрическим колпаком, продолжавшим собой не очень длинные рукоятки. «Зачем же тогда сценка со свечами в убогой каморке. Ой, не просты эти махатмы. Используют меня, потом убьют и закопают. И скажут, что так и было», – Захаренко на всякий случай заблокировал свой разум.
Путь пролегал по коридорам, напоминавшим лабиринт, уходящий все глубже. Коридоры с их бесчисленными дверями, ответвлениями, залами, освещали через одинаковые промежутки керосиновые лампы; легкий сквознячок кондиционировал воздух. Наконец остановились перед ничем не выделяющимися от множества других дверьми. Монах постоял перед ними с опущенной головой, бормоча что – то себе под нос. Что он делал – не было видно, но скоро раздался щелчок, и дверь открылась. Большое, все заставленное правильными рядами шкафов, помещение с проходом по центру, упирающимся в стол, стоящий у противоположной стены. Справа и слева от прямого прохода тянулись книжные полки, расходящиеся в стороны в темную глубину зала. В ноздри ударил другой воздух, суше, теплее, чем в других помещениях, чем-то наполненный. В этом зале, похожем на библиотеку, явно поддерживался специфический микроклимат.
Они прошли по мягким дорожкам, устилающим пол, к столу, из-за которого поднялся молодой монах. Он задвинул стул, и неожиданно стена за его спиной дала трещину. Послушник, то ли библиотекарь, то ли охранник тайной, замаскированной под стену двери, налег на нее. Спрятанная тяжелая дверь открылась от толчка рукой. Процессия очутилась в коридоре, в конце которого находились еще две двери.
– Иди след в след, точно за мной, – бросил старый монах через плечо, идя по середине широкого прохода. Рука идущего сзади провожатого легла на плечо остановившегося Захаренко, легко подтолкнув того вперед. Направляемый уверенной рукой, Саша пошел прямо, по пути постаравшись проникнуть в суть помещения, почему ему нельзя сворачивать. В полу пряталась смерть. Стальная, острая, ядовитая, готовая в любую секунду выскочить из своего схрона. И справа, и слева от той узкой тропки, по которой прошли стопы старца. Тем временем перед стариком открылась еще одна потайная дверь, за ней находилось очередное помещение. Первое, что бросилось в глаза, – свет. Никаких керосинок, прямоугольные плоские люстры источали ровный свет естественного дневного спектра. Полки с книгами, опять тянувшиеся вправо-влево от прохода, уже не утопали в темноте, а показывали обложки иногда таких здоровых толстых фолиантов, что сразу думалось: люди ли их писали?
Боковое зрение отметило две мелькнувшие среди полок тени. Тотчас перед ними появился еще один молодой монах. Он перебросился со стариком парой слов на непонятном языке и подошел к стене в противоположном конце помещения. Наметанный опытный глаз Саши отметил под халатом прямоугольную выпуклость, очень похожую на ствольную коробку пистолета-пулемета. Да, к безопасности в монастыре относились серьезно, чувствовался комплексный, грамотный подход. Даже не из – за хитроумных ловушек и современного стрелкового оружия. С самого появления в долине возникло и потом не пропадало ощущение постоянного взгляда в спину, контролирующего каждое движение чужака.
Захаренко, включив «иное» восприятие действительности, «увидел», как из тщательно выбритой головы молодого послушника вышло и всосалось в стену сложное заклинание из слов на древнем непонятном языке. Монах уперся руками в стену, с видимым усилием толкнул ее, и еще одна, скрытая от глаз дверь, распахнулась. Странный библиотекарь, охранявший вход, отошел в сторону, жестом приглашая войти в открывшееся помещение. В него зашли только двое – Захаренко и старый китаец, остальные остались за порогом. Дверь за ними закрылась, отрезав от эскорта. Абсолютно пустое прямоугольное помещение с ровным, неярко светящимся потолком и единственной достопримечательностью – огромной черной круглой дверью, похожей на люк с двумя впадинами посередине – отпечатками правой и левой ладоней с растопыренными пальцами. Очень больших ладоней, раза в полтора больше человеческих, с толстыми пальцами одинаковой длины, заканчивающимися острыми когтями.