— Громче! Кричи! Зови на помощь!
Острый комок застрял в горле; Сурана теряла самообладание и стиснула зубы, чтобы не вопить от отвращения к самой себе. Собственное тело, вожделея дойти до пика, утонуть в волне оргазма, предало окончательно и перестало подчиняться. Оно отдалось в руки духу. Она изгибалось от сладкой и блаженной истомы.
— Алистер… — первое, что пришло в голову. – Алистер, пожалуйста. Алистер.
Если это сон, дурной сон, то услышат стоны и разбудят те, кто всегда рядом. Даже ночью.
Дух пытался сдержать стон, но, видно, самообладание тоже изменило ему. Он опустился на нее, придавливая искусственным женским телом. Морда зарылась в мокрые волосы. Сурана была испугана и… одурманена всем этим.
— Не того зовешь! Зови того, кого любишь!
— Алистер! — сопротивлялась колдунья.
Резкий, рваный толчок оказался последним для нее. В судорогах Сурана обмякла под холодным телом, глотая воздух. Рывки со спины не прекращались, рука, что держала за бедра, обхватила их и придвинула плотнее к паху. Сурана предприняла попытку выбраться, за что дух недовольно рыкнул и вцепился ногтями в кожу до крови.
— Ты сдохнешь в муках, ведьма.
Дух сильно вжался последний раз в Нерию. Низкий звериный рык утонул в запутанных волосах. Сурана немощно прикрыла искусанный рот ладошкой, ощутив, как быстро наполнили ее изнутри чем-то жидким и теплым. Она не смогла этого выдержать; теплилось желание найти любой нож и проткнуть себя насквозь. Никто ей не помог, никто не спас, оставив на съедение этой мрази, чье семя медленно стекало между ее ног. Сурана не выдержала и закричала изо всех сил на последнем издыхании:
— Каллен!
Комната мгновенно потускнела. Исказилась, нагнулась набок, а затем резко скукожилась. Только медвежья шкура осталась нетронутой. Сурана до сих пор на ней лежала и бросала испуганный взгляд на внутренности собственной палатки, окружающие ее вокруг. Ее сумка, посох, пойло Огрена. Со спины кто-то по-прежнему прижимался всем телом и обжигал мочку уха своим горячим дыханием. Сурана ощущала вязкость между ног.
— Каллен?
С немым ужасом в глазах Нерия обернулась назад и увидела растерянные глаза Алистера. Он часто и прерывисто дышал с открытым ртом. Его мускулистое тело покрыто испариной, и, медленно осознавая, что произошло, Сурана дернулась от него в сторону. Алистер послушно слез. Он сел и поджал под себя ноги, не зная, что делать: то ли одеваться, то ли дождаться каких-то слов. Но их не было. Лихорадочно озираясь, колдунья натянула на себя порванную мантию и поползла на дрожащих коленях к потухшему костру. Куда угодно, лишь бы не смотреть в его щенячьи глаза.
Такая истинная, искусная галлюцинация. Это не сон. Все случилось взаправду, только вместо Каллена или духа все это время был Алистер. Лобызал, целовал, приводил в экстаз – все делал он, пока сознание Сураны витало в мире сумрачных образов.
Сбивчиво мысли роем проносились в голове. Перед глазами скакали картинки. Она спасла Башню и говорила с Калленом. Скупой диалог. Поцелуй. Его извинения за него. Шаги за плотно закрытой дверью стихли. Отряд переночевал и покинул Круг неделю назад. Неделю! Треск веток в едва горевшем костре – единственная музыка этой ночи – изводил. Сурана, сведя скулы, обняла себя за плечи и напряженно выдохнула. Что с ней происходит?
========== Часть 4 ==========
Грязные серые тучи медленно ползли, слегла погоняемые ветром, в сторону черных гор, иногда выплевывая редкий моросящий дождь. Отряд двигался уже третьи сутки к болотистой местности, спотыкаясь о редкие небольшие валуны, покрытые коротким рыжим мхом. Никто не думал, что дорога окажется столь нелегкой. Она забирала силы, чувства и надежду. Думать не получалось, потому что все естество жило ожиданием цели, к которой они так упорно шли. В голове у Сураны царил странный хаос, пожалуй, впервые. Она не могла сосредоточиться на том, что было особенно важно для нее сейчас. Кровь приливала к вискам, безжалостный набат выбивал всего лишь один вопрос: «что дальше?» Иногда сознание покидало ее, и вместо здравого смысла все ее тело и душа погружались в мир иллюзий. Из этого состояния ее мог вывести либо резкий окрик, либо беспощадная опасность, которая должна была появиться внезапно.
Остановившись на очередной ночлег, все свалились с ног. Не было сил даже развести огонь. С болотистых низин пополз не спеша густой и седой туман. Сурана не могла понять, что ее встревожило. Почувствовав легкий озноб, она вышла из палатки и направилась вниз, туда, где туман был особенно густым. Что-то ее манило, что-то звало, все ее тело было как натянутая струна, и она услышала в голове тот легкий перезвон колокольчиков, который начинался перед очередным видением.
Туман усиливался, скоро Нерия не могла видеть тропинку, по которой шла. Заросли чапараля исцарапали ей руки, но это ее не остановило, ведьма лишь с большим упорством продолжила свой путь. Ее подстегивало нетерпение и ожидание. Она споткнулась. Упала. Вскочила. Поняла, что причиной ее падения стал небольшой валун, успокоилась и подняла взгляд от камня. Неожиданно перед собой Сурана увидела озеро. У самого берега около костра, маленького и робкого, что издалека его можно было принять за небольшой фонарь, сидела одинокая фигура, с виду похожая на обычного странника. Человек сидел спиной, большой капюшон закрывал его голову, и было непонятно, жив ли он в своей неподвижности. Острое желание подойти и проверить, спит или нет странник, заставило ее ускорить шаг, насколько это было возможно. Еще пару минут, и она уже около костра.
– Эй, – позвала Нерия. – Кто вы?
Человек испуганно вздрогнул и резко повернулся к ней. Сурана не увидела лица. Только пронзительный и изучающий взгляд ярко-зеленых глаз.
– Кто вы?– повторила она мягче и тише.
– Садись рядом, дитя, – раздался глухой надтреснувший голос. – Я тебя ждал.
– Откуда вы знали, что я приду?
– Я так хотел. Я знал, что это неизбежно, и просто ускорил нашу встречу. Я землемер. Защищаю свой народ и землю своих предков. А ты, Сурана, ты идешь к черным горам, смысл твоего похода мне не ясен, но без моих советов тебе не пройти по этой земле. Она тебя раздавит и проглотит. Болота высосут твою душу, а туман измучает тоской и печалью.
– Вы поможете мне?
– Зачем? Что мне от этого, дойдешь ты или нет? Хотя нет. Вру. В моих интересах, чтобы ты ушла из этих земель быстрее и не оставила следов своего пребывания. Я властен над своим народом, каким бы убогим и несчастным он не был. А в этих болотах он и не может быть другим, но мы, маленькие гордые люди, мы не любим, когда чужие нарушают наш покой. Поэтому я помогу. Но взамен ты будешь всем рассказывать, что здесь живет страшное войско землемера. И никто не должен знать, что пройти гать помог тебе я. Идите к северной звезде, начните поход рано утром. И тогда к обеду вы должны идти так, чтобы солнце было по правую руку.
– А завтра? Завтра, где мне вас искать с закатом солнца?
– Вряд ли вы увидите закат. Впрочем, если вы останетесь живы, ты сумеешь найти меня.
Очнулась Сурана около палатки, как будто не было ни странника, ни озера, и лишь только царапины на руках доказывали обратное. «Почему я должна верить этому старикашке?» – подумала Сурана.
***
Утро началось как обычно. Этот день повторил предыдущий. И только-только, когда их ноги стали застревать по колено в вонючей зеленой жиже, Нерия вспомнила приметы, которые ей назвал старик, рассказывая о дороге к черным горам. «А вдруг это высшие силы помогают мне», – промчалось в голове, и Сурана развернула отряд так, чтобы бы солнце было справа. Им пришлось забирать правее, и неожиданно вместо зловонной жижи все почувствовали под ногами твердую землю. Облегченно вздохнув, все пошли чуть быстрее и увереннее. Даже редкую улыбку можно было иногда увидеть на хмурых лицах. Через несколько часов отряд добрался до пригодной для отдыха местности, и каждый, наконец, решил заняться своим делом, погружаясь в мысли, думы и собственные тени. Зевран разминал ноющие от дороги ступни Винн, чародейка долго противилась этой затеи, но усталость, охватившая с головой, заставила уступить и отдаться в умелые руки эльфу. Огрен снова откупорил флягу с дешевым элем, предлагая Алистеру составить компанию, точнее, он просто всучил ему сосуд с пойлом и, украшая свой монолог похабными словцами, нахваливал гномью выпивку.