— Господи, он так меня бесит, — Луи закатывает глаза и поворачивается к ним.
Лиам нежно качает головой, Зейн хмыкает, а Найл озвучивает вслух всеобщую мысль:
— Людям нужно научиться говорить о своих чувствах, это бы решило столько проблем.
— Понятия не имею, о чем ты, — напряженно отзывается Луи.
--
В день их последнего экзамена Лиам чувствует себя уставшим и потерянным. Он думает, что справился так хорошо, как только мог, но он не может быть уверен. Но он ничего не может изменить, так что идет вниз по коридору, зная, что Зейн скоро закончит с экзаменом по нумерологии.
Когда дверь в аудиторию Зейна распахивается, и оттуда валят уставшие студенты, Лиам отталкивается от стены, ожидая увидеть знакомую челку и глаза, собравшие в себе все его любимые цвета.
Он не видит Зейна, пока тот не прыгает на него. Он обнимает его за шею и обхватывает его талию ногами. Малик широко улыбается, и у Лиама нет выбора — он подхватывает его за бедра и прикладывает все усилия, чтобы не уронить его.
— Все закончилось, — выдыхает Зейн. — Закончилось, Лиам. Мы сделали это.
— Давай надеяться, что мы сдали, — тихо говорит Пейн.
Зейн качает головой и целует его. Несколько человек улюлюкает, но ему все равно. Лиам целует его в ответ так сильно, как только может, пытаясь наверстать за все упущенные возможности в то время, когда они могли только учить и беспокоиться.
— Я люблю тебя, — шепчет Зейн, отстраняясь. — Люблю, люблю, люблю. И ненавижу экзамены.
Лиам усмехается и опускает его на землю, чтобы прижать к ближайшей стене. Он врывается языком в рот Зейна, не в состоянии насытиться знакомым вкусом апельсина и сигаретного дыма, и Малик страстно отвечает на поцелуй. Они борются за право доминировать, а потом Лиам тянет Зейна за волосы, и когтевранец жалобно стонет ему в губы, толкаясь бедрами вперед.
— Кхм, — они отстраняются друг от друга, когда учитель Зейна по нумерологии выгибает бровь, глядя на них.
Лиам делает шаг назад и чувствует, как пылают его щеки, а Зейн смущенно поправляет рубашку.
— Простите, мадам.
Мадам Бэнтлем нежно качает головой.
— Мальчики, вы должны праздновать снаружи, а не в коридорах.
— Это отличная идея, — говорит Лиам, хватая Зейна за руку. — Идем.
Малик застенчиво улыбается учительнице и позволяет Лиаму увести себя, пока они не выходят из когтевранской башни на улицу. Пейн продолжает идти и проходит по полю для квиддича мимо хижины лесничего.
— Куда мы идем?
Лиам останавливается, оглядывается и идет налево.
— Мы пришли.
— Почему мы здесь? — спрашивает Зейн, когда он тянет его на землю.
— Потому что, — отвечает Лиам, надавливая на его плечи, пока он не ложится, — здесь я впервые поцеловал тебя.
— Сопливо, — говорит Зейн. — Ты такой сопливый романтик, Лиам Пейн.
— Меня это устраивает.
Зейн нежно улыбается и гладит его по щеке.
— Как и меня.
--
Гриффиндорцы выигрывают соревнование в тот день, когда Найл и Шер пробираются в Хогсмид на свидание в Воющую Хижину. Луи радуется и ликует весь день, наблюдая за угрюмыми слизеринцами. Лиаму плевать на победу. Зейн сидит слева от него, и его рука лежит на бедре Лиама, пока они едят, так что он осознает, что выиграл уже очень, очень давно.
Но на следующий день он отчетливо видит плюсы в их победе. Все семикурсники со Слизерина один за другим входят в Большой Зал в красно-золотом. Остальные факультеты перешептываются и хихикают, а гриффиндорцы гордо усмехаются. Есть что-то удовлетворительное во всем этом.
Гарри заходит последним. Он в красно-золотом свитере и галстуке. Он даже нарисовал на щеках красно-золотые полосы, но это его не огорчает. Он идет с высоко поднятой головой и разводит руки, подходя ближе.
— Ты счастлив? — кричит он Луи.
— Даже очень, – кричит Томлинсон в ответ.
Гарри кивает и подходит к пуффендуйскому столу (возле которого он стоит), а потом залазит на него, несмотря на то, что один из профессоров кричит на него.
— Луи Томлинсон, — кричит Гарри, — ты самый раздражающий, грубый, упрямый и невыносимый человек из всех, кого я когда-либо встречал.
— Спасибо, — отвечает Томлинсон, не замечая, что на них смотрит вся школа.
— Пойдешь со мной на свидание? — заканчивает Гарри.
— Ты что, с ума сошел? — Луи отчаянно краснеет.
— Наверное, — говорит Стайлс, спрыгивая со стола. — В тебя мог влюбиться только человек с серьезными психическими проблемами.
Луи щурится, когда Гарри подходит ближе.
— Что скажешь, Лу?
И вдруг комната наполняется криками «Скажи «да»!», «Дай парню шанс, Луи!» и «Что за херня здесь происходит?».
Гарри ухмыляется и смотрит на Луи торжествующим взглядом.
— Так что?
В зале воцаряется тишина, пока Луи обдумывает ответ, и наконец он говорит:
— Ладно. Похоже, у меня нет выбора.
Гарри, удовлетворенный, возвращается к слизеринскому столу. Луи поворачивается обратно и продолжает есть, будто ничего не произошло, но он тихо бормочет:
— Это было очень драматично.
Лиам тыкает в его сторону вилкой.
— Тебе это нравится.
— Так и есть, Лиам… так и есть.
--
Они едут домой завтра днем. Все семикурсники в их гостиной очень подавлены. В следующем году они сюда не вернутся. Все. Пришла пора прощаться с Хогвартсом. И Луи хочет уйти с шумом.
— Один последний прикол, — настойчиво говорит он. — Это будет невероятно, шокирующе, и нас запомнят до конца нашей жизни.
Лиам настороженно смотрит на него.
— Что ты придумал?
Луи ухмыляется.
Сорок минут спустя Лиам ужасно потеет. Его рубашка намокла и прилипла к спине, а заклинание вытягивает чудовищно много сил, по большей части потому, что он никогда не практиковался на чем-то настолько тяжелом.
— И почему Луи решил, что это самый крутой прикол?
Найл пожимает плечами.
— Понятия не имею.
— Потому что этого никогда раньше не делали! — отзывается Луи. — Просто заткнитесь и продолжайте двигать тот стол.
«Тем столом» был огромный и невероятно тяжелый слизеринский стол из Большого Зала. Откровенно говоря, Лиам не имеет ни малейшего понятия, как им удалось войти в Большой Зал, даже открыть парадный вход в замок (стол проходил только через те двери) и вынести чертов обеденный стол на улицу незамеченными.
— Ставьте сюда, — говорит Луи. Он усмехается, и они втроем осторожно опускают палочки. Стол все равно падает на землю с громким треском, но он вроде бы в порядке. — Завтра они пойдут на завтрак в Большой Зал и будут так потрясены! Только представьте их лица.
— Это самый глупый прикол из всех, что ты придумал, — говорит Лиам.
— Ты не понимаешь истинного гения, Лиам, — горячо возражает Луи. — Поэтому можешь пойти в Большой Зал и снять флаги Слизерина с потолка.
Лиам стонет и возвращается в Большой Зал. Он снимает флаги с потолка и опускает их вниз. Они тяжелее, чем кажутся, и он с трудом выносит их в коридор, когда слышит чьи-то шаги.
— Черт, — выдыхает он. Технически, он уже выпустился и понимает, что не может получить наказание, но если он ухитрится вылететь из школы в последний день, вряд ли его потенциальные работодатели будут очень довольны.
Лиам перекидывает флаги через плечо и скрывается за ближайшей дверью. Это маленький чулан, в котором нет ничего, кроме пары метел и средств для уборки. Он вздыхает и прижимается спиной к стене, напрягаясь, когда шаги стихают у двери. Он задерживает дыхание и ждет, пока кто-то поворачивает ручку, ожидая чего угодно.
— Серьезно, гриффиндорец? — спрашивает Зейн, стоя на пороге. — Спасаю тебя из переделок, как в старые времена?
Лиам облегченно выдыхает и роняет гобелен на пол, чтобы обхватить Зейна за талию и поцеловать.