Этан!
И ногтями вцепилась в кровать, ища якорь для себя, для нас, и он скакал надо мной, и я чувствовала, как он заполняет меня, заполняет весь.
О боги! взревел он.
Я посмотрела на него и увидела, что меняются серые глаза. Были они просто тигриными, сейчас стали тигриными цвета янтаря и утреннего неба. Я знаю этот цвет.
Еще раз ударили в меня его бедра, загоняя так глубоко, что ощущение задрожало на острие между невероятным наслаждением и почти болью, но он и меня потянул за собой, и мы помчались вдвоем на волне оргазма, и ardeur начал свой пир. Я насыщалась от его тела у меня между ног, от проливающегося в меня из него жара, от собственных ногтей, царапающих его плечи и руки, и он приподнялся надо мной в последней судороге, мы душераздирающе вскрикнули, и тело его отдало все. Человеческая оболочка, нависшая надо мной, пролилась густым горячим дождем, превратилась в золотисто-меховое с полосами темного янтаря, и те же полосы обрамляли лицо и каре-синие глаза.
Анита! зарычал он. Что ты сделала со мной?
Я погладила светлую сухую шерсть его рук, невероятно мягкую.
Вернула тебя домой.
Он рухнул на меня, и пришлось в последнюю секунду оттолкнуть его, чтобы его потяжелевшее тело не придавило меня к кровати. Он все еще был во мне, но в этой форме тоже стал больше, и я повернулась, чтобы мы оба лежали на боку, одна моя нога закинута ему на бедро. Чтобы обвиться вокруг него, надо было шевелиться, а на это я не очень еще была способна.
Наверное, он попытался из меня вытащиться, но не привык к своему новому размеру, и только что у него был секс, а потом бурное превращение, оставившее его без сил. Он заморгал, глядя на меня.
Это не я.
Я учуяла в тебе золото при первой встрече, ответила я, и голос прозвучал хрипло.
Не может быть. Он сумел положить мне руку на бок, увидел на моей белой коже свой золотистый мех. Он заурчал чуть тише от удивления, от изнеможения, от потрясения, и сумел из меня выйти от этого движения вздрогнули мы оба. Когда к нам вернулась речь, он сказал: Четырех форм ни у кого нет.
У тебя есть, - ответила я, и положила руку на его мускулистую грудь.
В человеческом виде у него были прекрасные мышцы, но сейчас стали еще даже больше он был похож на бодибилдера. Мне подумалось, как же должны выглядеть в человеко-звериной форме те оборотни, которые всерьез занимаются бодибилдингом. Секс в полузвериной форме вещь необычная, поэтому я никогда их так близко не видела.
О чем ты думаешь? спросил он.
Я перевела взгляд с его груди на лицо, странно-привлекательный гибрид человеческого лица с кошачьей мордой, и сказала единственное, что могла сейчас:
Что ты красив.
Он улыбнулся по-кошачьи, отвел губы, блеснув зубами, которые могли меня разорвать в клочья. Заключил меня в объятия самым сухим предметом в этой постели был его мех. Я никогда не могла понять, как это жидкость от превращения заливает все вокруг, оставляя мех сухим.
Я тебя всего измажу, сказала я.
Это же моя грязь, прошептал он, притянул меня к себе, залитую этой остывающей густой жидкостью. Обнял меня, и мне пришлось ткнуться в него лицом, устроиться под мышкой, на груди, на животе, возле него всего, но сейчас это был уже не секс, а уют. Он обнял меня крепче, привлекая к себе, и его начало трясти. Я не сразу поняла, что Этан плачет.
Я гладила его мех и мышцы, он был такой высокий, такой сильный, способный разорвать меня без малейшего усилия, но все это тело льнуло ко мне. Он льнул ко мне и плакал, а я обнимала его, гладила, утешала. Я не спрашивала, отчего он плачет. Не важно, какая печаль выходит из него слезами на меня, на мокрые простыни, важно было лишь обнимать его и говорить, что все, все будет хорошо.
Глава 25
До того, как мчаться раскрывать преступления, мне надо было принять душ я была почти с головы до ног в густой прозрачной слизи. По прошлому опыту я знала, что она засыхает быстро и сразу становится жесткой и стягивающей. И очень мне не хотелось надевать поверх этого всего чистую одежду, тем более объяснять другим копам, что это такое и почему я вся в этом вымазана, собственно, почему я и была в душе, когда постучался Этан.
Анита! позвал он, перекрикивая шум воды, но ему это удалось только со второго раза. И постучал он тоже второй раз, громче. Анита!
Я выключила воду, схватила полотенце вытереть лицо, взяла с полочки за душем свой смит-вессон. Полочка для того, чтобы мыло не намокло, пока ты принимаешь душ, но черт с ним, с мылом, там лучше держать маленький пистолетик.
Что стряслось? спросила я, держа пистолет в одной руке, полотенце в другой. После его ответа буду знать, есть ли у меня время подвязать волосы.
Там у дверей какой-то маршал. Я же не могу ему открыть в таком виде.
Он оставался в получеловеческой форме и был абсолютно прав. Оборотни полноправные граждане с некоторой медицинской проблемой, но для полиции они ходячая общественная опасность. Некоторые сперва стреляют, а потом уже Бог и бюрократы пусть разбираются.
Иду! ответила я и сунула пистолет назад на полку, чтобы обернуть волосы полотенцем. Потом в другое полотенце завернулась постаралась вытереться побыстрее. Неинтересно мне, чтобы какой-нибудь сверхусердный маршал увидел в щелку тигра-оборотня и решил, что меня нужно спасать. Если какой-нибудь коп застрелит Этана, или мне придется застрелить копа, спасая тигра, в любом случае это как-то хреново.
Закрепив полотенце и на всякий случай придерживая его левой рукой, я постаралась держаться с достоинством, максимально возможным в ситуации, когда нет времени одеться. Не надо, чтобы из-за моей застенчивости Этана застрелили.
Вышла я из ванной в полотенце и с оружием.
Иди туда, сказала я.
Он заморгал на меня сине-золотыми глазами:
Я скрываюсь?
Да нет, разве что с глаз скройся, пока я объясню тому маршалу, что ты свой.
Этан снова улыбнулся кошачьей улыбкой оскалил зубы.
А я свой?
Я еще успела ему улыбнуться под довольно требовательный стук в дверь.
Еще какой.
Пистолетом я показала на ванную, и он пошел туда, пригнувшись в дверях. Когда за ним закрылась дверь, я пошла к двери номера.
Кто там?
Анита, это я! Бернардо Конь-В-Яблоках!
Я прямо застыла на месте. Бернардо я последний раз видела в Лас-Вегасе, где они с Эдуардом и другим маршалом гонялись за серийным убийцей из противоестественных. Маршалом он стал под своим настоящим и единственным именем, но до того, как получил значок, работал с Эдуардом как солдат удачи, свободный охотник и наемный убийца.
Опустив пистолет к ноге, я отперла дверь и открыла ее. Именно этот момент полотенце выбрало, чтобы начать соскальзывать, и я подхватила его как раз, когда дверь распахнулась.
Вот это правильно, именно в таком виде должна женщина открывать дверь, сказал Бернардо.
Я на него посмотрела сердито. Груди я закрыла полотенцем, и соски видны не были, но все равно куда больше голой кожи, чем я планировала.
Он улыбался, на меня глядя. В стильных темных очках он выглядел идеальным, как модель если кому нравятся высокие, смуглые и мужественно красивые. По внешности он Индеец-С-Обложки для «Джей-Кью», но по манере скорее для «Плейг рл». Волосы почти до пояса разметались по плечам, такие темные, что в косых лучах солнца из окон отсвечивали синевой. Широкие плечи и торс в черной кожаной куртке, прилегающей как вторая кожа и подчеркивающей черноту джинсов, слишком хорошо очерчивающих контуры тела и уходящих в сапоги до середины икры.
Я в душе была.
Это заметно.
Улыбка у него была не привычная его «А поди-ка сюда», а выражала чистейшее, незамутненное удовольствие.