Но по-настоящему анимешные волосы были у Ники. Он достаточно белый, чтобы иметь соломенно-желтые волосы, подбритые на висках, но длинные сверху, и они рассыпались по половине лица длинным белокурым треугольником. Рядом с Аресом по контрасту было заметно, что у Ники волосы волнистые, а у Ареса прямые как палка. У Ники падающие на глаза волосы легли плавным изгибом. Вдвоем они выглядели так, будто идут в клуб или на фестиваль аниме, но Арес волосы красил, напоминая себе, что больше уже не на службе, а Ники такие волосы отрастил, чтобы скрывать отсутствие одного глаза.
Женщина, воспитавшая его, формально его мать, вырвала ему глаз, когда он пытался воспротивиться сексуальному насилию с ее стороны. Женщины редко бывают активными насильницами, но когда такое случается, они действуют очень грубо. С детством Ники не повезло. У него остался красивый голубой глаз, а вместо другого была пустая орбита, заросшая рубцовой тканью. Волосы ее полностью скрывали, и он при этом умудрялся выглядеть как картинка из модного журнала. Из-за волос его могли бы воспринимать недостаточно серьезно, но рост у него шесть футов, и тело прилагается к нему такое, что при виде его Ники недооценить трудно. У нас все охранники таскают железо, это входит в обязательную программу тренировок, но либо Ники таскает его усерднее других, либо наследственность у него хорошая, потому что даже в джинсах, футболке и куртке у него выпирают плечи и бицепсы. Он не самый высокий из ребят, которые меня ждали в коридоре, но самый крупный.
Привет, сказал он тихо.
Привет, улыбнулась я ему.
Не самые романтичные слова, но эмоций в них было больше, чем в обращенных ко всем прочим. Ники был моим любовником и моей Невестой как в фильме «Дракула, князь тьмы». Это нас сближало больше, чем мог бы любой роман. Из-за встречи с Олафом и потом с копами, появившимися на сцене, у меня не получилось его нормально приветствовать. Помахала рукой, сказала «здравствуй» и тут пожалуйста: копы.
Домино сделал, шаг от стенки, и я на него посмотрела. Наверное, Ники и Домино я оставила напоследок, потому что они меня отвлекают. У Домино волосы черные и белые кудри, сегодня в основном черные лишь с некоторыми проблесками белого. Это значит, вероятно, что когда он перекидывался последние пару раз, то превращался в черного тигра цвет у него потом отражается на волосах. Интересно, меняется ли цвет волос у Этана после превращения. Домино был в темных очках, скрывающих глаза, потому что глаза у него тигриные. У них цвет красновато-оранжевый с золотыми спиралями, что генетически более свойственно черному тигру, нежели белому. В росте он всего дюйм уступает Ники, но любит сапоги на каблуках, и это ему пару дюймов добавляет. Ники все больше ходит в кроссовках, но он по поводу своего роста ни капли не парится. Да и Домино тоже, просто он любит сапоги. Еще он один из тигров моего зова. С Ники у нас связь иного рода: свободную волю Домино сохранил. Он может со мной спорить, ссориться, говорить, что я не права. Ники тоже это может пока не получит от меня прямой приказ, тогда он его не может не выполнить. Домино тоже выполняет мои приказы, но на то есть его добровольное согласие.
В куртке Домино выглядел не таким мускулистым, как на самом деле, но одежда вообще много может скрыть хорошего, и я знала: то, что скрывает эта одежда, очень хорошо.
Я уже разулыбалась в сторону Домино так, как он того заслуживал, когда раздался голос Ареса:
А меня тут, кажется, игнорируют.
Я глянула на него:
Ну, прости.
Он тоже мне улыбнулся и хотел что-то сказать, но уставился куда-то мне за спину. Все туда смотрели, и не очень дружелюбно. Я обернулась к нам подходил Рейборн. Когда он закрывал дверь в кабинет Кларк, она говорила по телефону.
Рейборн, что вам надо? спросила я.
Кто командует вот этими? спросил он, постаравшись, чтобы голос звучал агрессивно.
Анита, ответил Ники, ткнув пальцем в мою сторону.
Рейборн поглядел на него, и на лице у него было написано: «Хватит врать-то».
Меня это тоже огорчает, сказал Арес, ухмыляясь, но это она.
Она кто? спросил Рейборн.
Начальник, шишка, главный босс то есть боссиха, пояснил Арес. Это она и есть.
А чего вы ее слушаетесь?
Арес поглядел на меня:
Мы обязаны ему давать объяснения?
Нет.
Арес обернулся к Рейборну с сияющей улыбкой. Оливково-зеленые глаза светились радостью:
Так что вот так.
Вы ее все трахаете?
Эдуард рядом со мной напрягся.
Коллега, это уже за гранью.
Голос Теда стал суровым, но по-настоящему страшными выглядели остальные ребята. Они затихли, и это была тишина хищника, присевшего перед прыжком в траве у тропы. Напряженная и ждущая тишина, а исходящая от них энергия заставила подняться волоски у меня на руках и защекотала позвоночник.
Ребята, спокойнее, сказала я.
Так нельзя с тобой разговаривать, ответил Домино низким голосом.
А он и не будет. Я вздохнула и повернулась к Рейборну: Хотите, чтобы я против вас выдвинула обвинения в сексуальных домогательствах?
С каких это пор правда стала признаком сексуального домогательства?
Глаза у него были злые и вызывающие. Наверное, прав Сократ: все дело в том, что я женщина. Копы делят женщин-полицейских на две категории: заразы и шлюхи. По своей репутации я попадаю в обе.
У меня было несколько вариантов ответов и ни одного целесообразного.
Значит, правда? спросил Рейборн.
Я медленно выдохнула, улыбнулась.
На самом деле я трахаюсь... Я показала на Ники, он шагнул вперед. И вот еще... показала на Домино, и он встал рядом с Ники. Никого не забыла? спросила я, оглядывая строй.
Они с очень серьезными лицами покачали головами. А Бобби Ли просто смотрел на Рейборна, и нехороший был это взгляд. Или очень хороший для тех, у кого инстинкт самосохранения отсутствует.
Видите, Рейборн? Я только с двумя из них трахаюсь. Легче стало?
Он покраснел, да так, что краска поднялась выше линии волос и не осталась красной, а даже посинела слегка. Вряд ли он смутился скорее он был настолько зол. Но как бы там ни было, реакция была мне приятна.
Другие вопросы ко мне есть? спросила я.
Он готов был испепелить меня взглядом, но у нас за спиной раздался голос Кларк. Наверное, она закончила телефонный разговор и открыла дверь настолько тихо, что ни я, ни Рейборн не услышали.
Маршал Рейборн! Мне нужно, чтобы вы поехали в Орегон, прямо сейчас.
Он оглянулся на нее, отодвинулся так, чтобы видеть и ее, и нас. Наверное, не так он глуп, как кажется.
У нас серийный убийца в Сиэтле, а вы меня посылаете куда-то по липовому поручению?
Как ваш непосредственный начальник я приказываю вам сегодня же отправиться к дальней границе штата Орегон. Если вы еще раз позволите себе пререкания, я найду для вас задание в дальнем углу Аляски. Вопросы есть?
Но почему?
Потому что мне надоело ваше отношение, и потому что имею право. Еще одно слово и я вам обещаю такую долгую экскурсию, что к вашему возвращению дело будет закрыто.
Он крепко сжал зубы, губы стали тонкими от злости. Лицо, которое уже стало почти нормального цвета, опять побагровело. Если это у него давление такое, то стоит научиться держать себя в руках, иначе удар хватит.
Он молча кивнул. Она протянула ему лист бумаги:
Вот куда вы должны поехать и вот что оттуда привезти.
Он едва глянул на лист, повернулся на каблуках и вышел чуть ли не строевым шагом. Очевидно, боялся потерять самообладание, если еще останется рядом с нами хоть секунду.
Кларк посмотрела на меня, на Эдуарда, потом все-таки на меня.