Я не буду тебя успокаивать, но я тебе только скажу, что ничего плохого с тобой не случилось. Ты нормальный человек, Лайла.
Она замотала головой, повернула руку, чтобы взяться за мою, и слеза побежала у нее по лицу.
Неправда. У меня заберут значок.
Я тебе сказала, что пока еще этого сделать нельзя.
Потом заберут.
Может быть, ответила я. Вероятно. Не буду тебе врать: если ты сохранишь значок, станешь первым ликантропом, которому это удалось. Но вот сейчас ты федеральный маршал противоестественного отдела и благодаря своей ликантропии быстро выздоравливаешь. Так ведь?
Она кивнула:
Меня тут держат, чтобы уговорить поехать в правительственный сейфхауз, где я не буду ни для кого опасна.
Фигня, не нужен тебе сейфхауз. В этом году их наверняка запретит Верховный суд в частности, за незаконное содержание под стражей. Ты не опасна для других, Лайла.
Сдавленным голосом она сказала:
Буду опасна.
Я встряхнула ее руку, заставила ее поглядеть на меня.
Да, первые месяцы или даже первую пару лет тебе в полнолуние понадобится поддержка стаи, чтобы держать себя в руках. Но это делается для всех новичков.
Стаи?
Твоей группы. Ты какого рода оборотень?
Рода? Она моргала, все еще плача.
Какой вид животного?
Волк. Я вервольф.
Она это сказала так, будто сама не могла поверить.
Тогда «стая» точное слово. У разных зверей группы называются по-разному.
Да, я помню. На курсах говорили.
Так что у тебя есть фора, раз вы изучали вервольфов.
Их преступления.
Она снова стала всхлипывать.
Брат погладил ее по руке, и когда она даже не подняла глаз, я сказала:
Лайла, посмотри на меня. Она не посмотрела. Маршал Лайла Карлтон, смотреть на меня!
Может, из-за обращения по званию, но она сделала, как я сказала, и глаза ее полны были страдания и утраты.
Мне пришлось проглотить слюну и сообразить, что у меня тоже слезы близко. Они всегда рядом.
Ты хочешь поймать преступника, который это с тобой сделал?
Она нахмурила брови, потом кивнула.
Я еще подержала ее за руку, потом отпустила и поглядела строго, как ей было нужно.
Тогда вставай, одевайся, собирай свое барахло и поехали его ловить, гада.
Я не...
Ты получила четыре колотых раны, которые, благодаря ликантропии, уже зажили. Больничные койки для больных, а ты здоровая. Вставай, мать твою так и этак, одевайся и пошли ловить монстра, который хотел тебя убить!
Она была ошеломлена.
Выражения, сказал за моей спиной Карлтон, будто машинально.
Я не стала извиняться. Секунду назад дело было в нем и в Сократе, сейчас главное было Лайла и я.
Ты хочешь поймать того типа, который с тобой это сделал?
Да, ответила она чуть хрипло.
Вставай и пошли.
Она смотрела на меня, почти недоумевая, и вдруг на губах у нее появилась тень улыбки.
Ты всерьез?
Нет, блин, шучу. Одевайся наконец.
Она улыбнулась до ушей, вдруг и чудом, еще со слезами на щеках. Роберт на той стороне кровати привлек мое внимание, когда одними губами сказал мне «спасибо».
Иногда бывает, что дело не в ловле преступников. Иногда надо просто своему помочь, когда ему плохо. Мне понадобились годы, чтобы понять: второе ну никак не менее важно, чем первое.
Глава 31
Сократ остался с Лайлой объяснить ей и ее родственникам, что для нее будет значить быть вервольфом. Я поехала, чтобы привезти ей чистую одежду из мотеля. Ники шел за мной, отставая на шаг, и мы уже подходили к выходу из больницы, когда меня кто- то окликнул:
Анита!
Я знала этот голос.
Черт побери, сказала я и обернулась к Олафу.
Он решительно направлялся ко мне, а за ним вприпрыжку Бернардо. Мало за кем шестифутовому Бернардо пришлось бы поспевать вприпрыжку. Сестры открыто таращились на Бернардо, наслаждаясь зрелищем. А на Олафа только косились украдкой, будто с испугом. Среди этих взглядов были тревожные очень уж он здоровенный, но были и такие, какие кидает женщина на привлекательного мужчину, хотя не такие откровенные, как на Бернардо. Может быть, сами того не осознавая, они что-то такое в Олафе чуяли. Знай они, какие у него сексуальные предпочтения, рванули бы отсюда подальше, но Олаф, как и большинство серийных убийц, не казался с виду чудовищем. Излучаемую им хищную энергию он приглушил, направляясь к нам. А на правой руке у него сверкал ярко-синий гипс.
Блин!.. .
Ники и Лисандро встали от меня по обе стороны, чуть впереди. Это давало нам пространство для маневра, а их выводило на передний край на случай драки. Их работа меня охранять, но одно дело прятаться за спиной Эдуарда, а другое за спинами мужчин вообще. Это могло в глазах Олафа безнадежно поместить меня в раздел девчонок, то есть потенциальных жертв.
И я сделала то, что должна была сделать: вышла вперед. Ники не стал спорить, просто шагнул назад и уступил мне лидерство. Домино заколебался, но когда Ники отступил, мы с ним оказались на одной линии, что вполне годится. Ни за чью спину я не пряталась.
Но Лисандро увидел, как я поступила, и шагнул вперед. И он, и Ники вполне были в себе уверены, им не надо было никому доказывать, что они настоящие мужчины. Это мне в них обоих нравилось.
А вот в крупном мужике, стоящем перед нами, я сомневалась. Вполне было ожидаемо, что он тоже уверен в себе, но это оказалось не так. И дело не в том, что они оборотни, а он нет. Я стояла и смотрела на него, осознавая, что будь он моим другом, я бы задала ему кое-какие вопросы, но он им не был. Настоящему другу можно доверять, что он тебя не станет похищать, пытать и насиловать, а не станет ли Олаф я точно не знала. И от мысли с ним дружить меня дрожь пробирала.
Бернардо догнал его и сказал, несколько торопясь:
Тут в больнице есть еще кто-нибудь?
Он встал так, чтобы видеть нас обоих, но как-то так, чтобы не оказаться точно между нами.
Мы приезжали к маршалу Карлтон, ответила я, не сводя глаз с Олафа.
Которая подхватила ликантропию? уточнил Бернардо.
Ага.
Олаф смотрел на меня глубоко посаженными глазами, будто двумя пещерами в лице, где в темной глубине мелькает далекий огонь.
Как она переживает потерю значка? спросил Бернардо, и это наводило на мысль, что вопрос ему небезразличен.
Каждый маршал противоестественного отдела жил с мыслью, что он может быть следующим. Когда охотишься на оборотней, это входит в профессиональный риск.
Формально у нее пока не могут отобрать значок, ответила я.
Бернардо нахмурился:
Почти любой маршал отдал бы его сам, как только получил бы подозрительный анализ.
Но он не был бы обязан.
Бернардо имел в виду другое, но вслух это произнес Олаф:
Ты ее позвала с нами на охоту.
Голос его был ниже обычного, грудной рокот словно из-за каких-то эмоций тембр изменился.
Ага.
Я подавила желание передвинуть руку ближе к оружию. Он ничего не сделал, чтобы меня напугать. Просто стоял и смотрел. Для него этот взгляд был даже не враждебным, просто пристальным.
Мне не нужна еще одна женщина на этой охоте. Помимо тебя.
Не тебе выбирать, кто участвует. Ордера принадлежат мне и Эдуарду. Он уже позвал с собой Ньюмэна.
Мальчику надо учиться, ответил Олаф. А девочка станет вервольфом, месяца не пройдет. Ее учить зря время тратить.
Он был прав по сути дела.
Ей это необходимо, Отто. Я успела вспомнить, что официально он Отто Джеффрис. Маршал Отто Джеффрис.