Что это? спросила женщина.
Один из ваших маленьких вампиров, ответила я. Вы нам будете посылать части тела мы вам будем посылать головы.
И мы вам тоже можем голову послать! заорала она.
У вас только два заложника, а у нас дюжина. Из них трое ваши мастера. Умрут они умрете вы.
Тадеуш! крикнул Мариус. Ты не посмеешь!
На этих переговорах главный не Тадеуш, а я. А я еще как, блин, посмею!
На том конце воцарилось молчание они совещались. Если бы мы действительно хотели договориться о выходе, то сделать это нужно было бы до того, как встанут к ночи вампиры, а это будет скоро. Я не могла бы объяснить, откуда я знаю, но даже под землей ощущала приближение рассвета или заката. Мы на самом деле собирались перебить почти всех вампиров и выбраться по трупам наших врагов, но чтобы они об этом не догадались, надо было торговаться. Всегда приходится врать снова и снова, если соврешь вначале. Вроде как правило такое или закон природы.
Чего вы хотите? спросил Мариус.
Чего я на самом деле хотела дать трем нашим арлекинам время для обезглавливания, но вслух сказала:
Свободного выхода для нас для всех.
Секунда молчания и ответ:
Это понятно.
Я знала, что как только наступит ночь и Мать войдет в одного из своих детей-вампиров, она тут же пустится за нами, но сейчас он будет притворяться, будто может нас отпустить на самом деле. И я могу притвориться, будто мы такие идиоты, что поверим. Мы начали торговаться всерьез, оба врали и оба тянули время.
Сколько нужно отрубить голов, чтобы идеально синхронизировать удары трех мечей? Как оказалось, девять. Сколько нужно обезглавить вампиров, чтобы находящиеся в пятидесяти ярдах оборотни учуяли кровь и смерть? Правильно, столько же. Три арлекина срезали головы идеально, как в каком-то палаческом балете, и трое оборотней наверху заорали:
Вы же их убиваете!
Конец твоим любовникам!
Все трое арлекинов шагнули к телам мастеров, выложенным аккуратно в ряд. Сверкнули серебром три меча быстрее, чем я могла уследить. Вот только что меч был над головой и вот размытое движение, и покатились головы, отделенные от тел. В белых масках они были похожи на головы кукол, но у кукол не хлещет кровь.
Сверху раздался вопль, шум борьбы и тишина. Такая абсолютная тишина, что слышно было, как кровь звенит в ушах. Мне хотелось окликнуть Этана и Бернардо, но я заставила себя промолчать. Интересно, они там тоже затаились или мертвы?
Два наших льва двинулись к лестнице, идя вдоль закругления стены, чтобы до последней секунды их не было видно. Потом один глянул вверх на лестницу и дернулся назад. Дернулся так быстро, что я подумала: они там еще живы, но он глянул еще раз, дольше, и двинулся к лестнице. Второй лев шел следом.
Мы ждали у входа в коридор. Я слышала собственное дыхание, прислушивалась но других звуков не было. Один из львов спустился с лестницы и показал жестом «все чисто». Мы пошли по коридору, и я это ощутила спускалась ночь. И вот она наступила будто защелкнулись детали механизма, и шевельнулось что-то иное.
Меня обдало холодным ветром, по коже побежала дрожь и мурашки. А в голове отдался голос:
Некромантка.
Бежим! крикнула я и выполнила собственный совет.
Никто не стал спорить все бросились к лестнице.
Глава 40
Вампиры преследовали нас, но хуже того они снова подчинили себе Тадеуша. Он не стал на нас нападать, но остановился, не побежал дальше.
Спасайтесь, если можете, сказал он. Мне уже поздно.
Я протянула к нему руку, но Лисандро схватил меня за другую и потянул за собой, держа мертвой хваткой. Я могла упираться, он бы все равно меня тащил, и я побежала сама.
Бернардо с Этаном стояли у входа с лестницы, держа в руках пистолеты. Поверх наших голов они выстрелили по вампирам и промахнулись.
Они слишком быстры! крикнул Бернардо.
Я споткнулась, чуть не упала, и Лисандро подхватил меня на руки и втащил наверх. Пистолет был у меня в руке, но я не могла прицелиться. Попыталась было высвободиться из хватки Лисандро, чтобы повернуться и драться, но что-то меня так ударило, что у меня воздух вышибло из легких, и на руке остались следы ногтей Лисандро это вампир вбил меня в стену. У меня дыхание отшибло всего лишь на миг, потом я бы могла вскинуть пистолет, но арлекину как раз миг и был нужен. Только что я смотрела в светло-карие глаза, и вот они стали черные, будто смотришь в такую глубокую и темную ночь, какой вообще не бывает. Это явилась Мать Всей Тьмы.
Некромантка, произнес мужской голос.
Но интонация была ее.
Я вскрикнула, попыталась все же навести оружие, не выпущенное из руки, но она только засмеялась.
Убери щиты, некромантка, или же мои арлекины перебьют их одного за другим.
Не слушай ее! крикнул Лисандро и застонал от боли. Тадеуш и другой арлекин наверное, его мастер прижали его к полу. Такого умелого бойца, как Лисандро, куда проще убить, чем захватить живым.
Этан и один из львов ходили как на ринге, глядя друг на друга. Одна рука у Этана висела плетью перелом. У льва в каждой руке был пистолет. Другой лев прижал к стене Бернардо, заломив ему руку за спину, другой рукой схватив за горло. Лицо у Бернардо было окровавлено. Похоже, его ударили лицом об стену, чтобы оглушить и обезоружить.
Держащий меня вампир наклонился ближе:
Анита, убери щиты.
Не делай этого, Анита! сказал Бернардо, и держащая его львица стала медленно сдавливать ему горло. Он хрипел и задыхался.
Нам убить твоего человеческого любовника, некромантка? спросил вампир, придвигаясь ближе, и мужское его тело намертво припечатывало меня к стене.
Почему никто не верит, что он мне не любовник?
Шутишь даже сейчас, Анита, сказала она низким голосом. Между мужеством и глупостью есть различие, некромантка.
Бернардо обмяк. Задушить до смерти это требует больше времени, чем может показаться, но рисковать я не хотела. Черт!
Отпусти его.
Но если он тебе не любовник, тебе это должно быть безразлично?
Отпусти его, сказала я сквозь стиснутые зубы.
Дай ему дышать, сказала она.
Львица ослабила хватку, и Бернардо вдохнул судорожно, с жутким сипением, будто встал из мертвых. Закашлялся, а потом сказал:
Анита, не делай этого.
Он очень храбр, твой человеческий любовник.
На этот раз я не стала ее поправлять.
Ты уже проникала под мои щиты и не смогла мной овладеть. Почему ты думаешь, что на этот раз получится?
На этот раз у меня есть тело, которым можно тебя коснуться. Ты же знаешь, что физический контакт затрудняет сопротивление вампирским силам.
Я смотрела в незнакомое лицо а с него на меня глядели глаза, которые я будто знала всю жизнь.
Но ты в перчатках. К моей коже не прикасается никто из вас.
Глаза под маской недобро прищурились.
Убери щиты, некромантка, и посмотрим, надо ли мне будет снимать перчатки.
Я медлила.
В конце концов ты сделаешь то, что я прошу, некромантка. Вопрос только в том, сколько до этого умрет твоих компаньонов.
Этан лежал на земле лев хлестнул его по лицу пистолетом. Один из пистолетов он направлял на упавшего.
Первым мы убьем крысолюда. Он опаснее человека, а я не люблю крыс.
Потому что ими ты не можешь управлять, сказала я. Это же не кошка, которую ты можешь заставить сделать что угодно. Просить приходится, как меня.
Застрели его.
Нет! - крикнула я.
В пустоте грохнул выстрел стоящий над Лисандро Тадеуш стал валиться наземь. Он подставил себя под пулю своего мастера. Тадеуш рухнул возле Лисандро, а его мастер упал на колени ранивший сам себя, потому что ранил Тадеуша.