Я повторила эти слова еще несколько раз. И не помню, вслух или про себя, но Волков не сводил с меня немного раздраженного взгляда. Он уже не был так напряжен, как в самом начале, но весь его вид продолжал кричать о том, что здесь мне не рады. И я бы хотела уйти из компании этого странного парня, но что-то меня останавливало.
Словно в тот же миг между мной и ним образовалась невидимая нить, которая не отпускала меня, и чем сильнее я брыкалась, тем прочнее она становилась. Факт оставался один, я не могла уйти от Волкова. Он - моя единственная связь с внешним миром. Он - мой единственный источник информации.
Так или иначе, как бы мне не хотелось найти кого-нибудь менее мрачного и холодного, подсознательно я осознавала, что вероятнее всего здесь таких людей нет.
Все мои мысли словно вырисовывались на лбу, потому что Волков с каждой секундой становился всё мрачнее и мрачнее. Наверное, мое выражение лица сейчас говорило о грандиозном плане (в чем он заключался, я пока не придумала), но суть в том, что частью плана был Волков. А ему самому такая перспектива едва ли нравилась.
Если размышлять логически, то я здесь лишь потому, что в моей жизни осталось незаконченное дело. По словам Волкова люди не оставались в Промежуточном мире. Они просто тускнели. И если все-таки сложить логическую цепочку, то может меня ждет лучшая участь, чем просто раствориться в пространстве? Жизнь после смерти?
Я смотрела на свои руки и размышляла. За размышлениями я почти забыла о сногсшибательной, в прямом смысле, новости своей смерти. Зато настроение начало возвращаться, появился новый мотив действовать дальше. И руки начали приобретать привычный цвет. Минутой позже я была похожа на вполне живого человека.
За всем этим внимательно наблюдал Волков.
- Что ты придумала, отличница? - неожиданно спросил он. Его «отличница» покоробило меня. Я даже стушевалась и почувствовала себя неловко, как будто в каком-то фильме, где главного героя задевают невинно брошенной фразой.
Однако, это слово заставило закипеть мои мозги. На голову посыпались неожиданные воспоминания, и лишь малая часть из них были связаны с чем-то хорошим. Отличница... Я никогда не была отличницей, но всегда была той, на кого больше всех надеялись. То есть все привыкли из года в год слышать, что будь я немного усерднее, или другими словами говоря, будь я немного умнее, чем есть сейчас, мне бы не составило труда вытянуть все предметы на высший балл. Это было обидно, и даже спустя пару лет мне не удалось привыкнуть к этой фразе.
- Ничего.
- Да неужели? - с плохо прикрытым сарказмом протянул он, ядовито взглянув на меня. - Ты минут десять тужилась, пытаясь свыкнуться с тем, что мертва? Или все-таки в твою голову пришла светлая мысль?
И снова выгнул бровь. Эта его привычка... Она не выглядела безобидно. Я даже не могла описать, что чувствовала, когда он так делал. Этот его жест носил какой-то издевательский характер. Уверена, психологи бы сказали, что это прием для унижения собеседника.
- Ну, если ты ничего не придумала, то может пора свалить из моего дома?
Очень заманчивое предложение, но я не могу лишаться шанса узнать что-то еще. Или помощи.
- А если придумала, поможешь?
- С чего бы?
Я буду являться тебе во снах и проклинать каждый чертов день. Этого я конечно же не сказала, хотя очень хотелось. Но отчего-то верилось, что он воспримет эту угрозу как плохую шутку.
Я так и не ответила. Потому что не знала, что ему предложить. По сути-то нечем было торговаться, а Волков точно по доброте душевной не поможет.
- Ну вот, как придумаешь зачем мне тебе помогать, тогда и приходи, - сказал, как отрезал. - А теперь будь добра, покинь этот дом.
И голос его был такой холодный, что я волей-неволей почувствовала этот холод на своей шкуре. И хотя для меня физические ощущения уже казались далеким сном, сейчас все чувствовалось вполне реально.
Всю решимость как ветром сдуло. Я застыла, взглянула на него притупленным взглядом, даже не нашлась, что сказать. Удивительно, ведь раньше мне удавалось разговорить кого угодно, не то, что попросить о какой-то помощи. Люди, окружавшие меня, были исключительными. Я считала себя той еще счастливицей, потому что была полностью довольна обществом и не представляла, как друзья могут предавать, незнакомцы грубить, а семья не принимать в дом. Единственный человек, которым мне пришлось разочароваться - моя мама. Но ей можно было найти оправдание, Волков же на данный момент представлял из себя самого мерзкого для меня человека.