На миг охватившее меня счастье начало медленно отпускать меня, резко возвращая в жестокую реальность. И хотя на реальность это не похоже, все равно обида и разочарование активно начали заполнять пустующие места вместо счастья. Он больше не смотрел на меня, словно не видел. Но я то знаю, что это не так! Он смотрел! Отчетливо, я точно видела его прямой взгляд, да я черт возьми встретилась с его взглядом!
Или мне все-таки показалось?
Эмоции такие сильные, что я ощущаю нестерпимое желание закричать от отчаяния. Ну же, Волков, давай псина ты холодная, обрати на меня свои темные очи! А ведь не зря говорили о том, что наш одноклассник больше, чем просто равнодушный козел, который не подаст руку помощи.
Но с другой стороны... Я сама себя не ощущаю, как явь, как реального человека... Как он-то может видеть меня, если даже учительница математики, у которой я буквально под носом оказалась, не заметила меня? Боже...
Голова стремительно едет в неизвестном направлении.
Но почему-то меня охватывает стойкая уверенность, что единственный, от кого я могу добиться более-менее сносной помощи, так это ненавистный мне одноклассник. Волков. У него даже фамилия сама за себя говорит. Сколько я на него не насмотрелась за годы совместной учебы, но никогда с ним не общалась. Никто с ним не общался и не общается до сих пор. И это его странная внешность, это его странные манеры. Вечно холодный и равнодушный взгляд, который каждый раз выражал к нам, да и ко всей школе какое-то непонятное отвращение. И всегда отстраненный вид.
До сих пор не понимаю, как эта белобрысая из параллели нашла подход к дикому Волкову. И никто не понимает.
А он до сих пор стоит отвернувшись и не подавая признаков жизни. Что-то интенсивно обдумывает, даже отсюда видно, как его спина напряглась.
Он точно меня видел! Он единственный, кто хоть что-то понимает, я уверена!
И я должна сделать хоть что-то, чтобы обратить на себя взгляд нашего ледяного короля.
Глава 3.
Я постепенно привыкаю к странной невесомости и неосязаемости. И мне это совершенно не нравится. Мир вокруг постоянно двоится, троится, все так нечетко, как будто я резко потеряла зрение минимум до минус четырех. Чувства неопределенные, в большей степени все также преобладает страх и непонимание. Но если первый начал притупляться, как только я столкнулась взглядом с Волковым, то второе никуда деваться не собирается.
Потому что с каждой секундой вопросы в моей голове растут с геометрической прогрессией.
Парочка стоит на месте. Я тоже. Не могу сдвинуться ни на шаг, словно взгляд Ледяного Короля приковал навечно к полу. А ведь я сквозь стены прохожу!
Мысль эта огорошила в тот же миг, в который пронеслась в голове.
Вот так просто. Стоит подумать не о том, как словно град валится на голову, тело обдувает таким холодом, который я никогда в своей жизни не встречала. И это живя в Сибири! Конечно, внутренний голос не раз проговаривает, что все зыбкие ощущения навеяны эмоциями, но они кажутся настолько реальными, что едва ли я прислушиваюсь к голосу разума.
Все-таки смириться с таким вот «награждением» оказалось не просто. И это не просто какая-то игра разума или временное помутнение, которое можно перепутать со сном. Это чертовщина какая-то. Это уже не в какие рамки не идет!
Но вместе с новыми страхами неминуемо зарождается некая уверенность, а еще злость. Злость на мироздание, на Волкова, который сейчас бессовестно игнорировал меня, а еще на саму себя. За то, что вляпалась в дерьмо по самые уши.
А Волков со своей белобрысой еще немного поговорили и пришли к мнению, что пора расходиться.
Так. Стоп. Как это расходиться? Волков едва поворачивает голову в мою сторону, но останавливается на полпути. Этот жест не остается незамеченным, как с моей стороны, так и со стороны белобрысой. Она хмурится, но ничего не говорит. И это даже лучше.
Расстояние до лестнице проносится так быстро, что я не замечаю, как мы дошли уже. Я тенью следую за ними. Чуть ли не кожей чувствую не то раздражение, не то нервность Волкова. Меня не преследует смущение, хотя уверена, что должно. В любой другой момент мне было бы невероятно неловко идти вот так за людьми, как будто я маньяк-убийца. Но другого варианта я не вижу.