— Вот что я скажу тебе, мой мальчик. Ты убедишь сестру принять мое брачное предложение, и я сделаю так, что тебе больше не придется давать уроки. Сделаю тебя своим агентом или что-то в этом роде. С собственной лошадью. Подумай об этом.
Сэр Юстас подумал о том, что будущее его сестры было бы обеспечено, что она никогда больше не нуждалась бы ни в чем.
— Ни в чем, кроме любви, — ответила Джерри на его совет тщательно обдумать предложение Ремингтона, потому что маловероятно, что когда-либо она получит что-то лучше этого. — И ты знаешь, что мы обещали друг другу, что никто из нас не вступит в брак ради практической целесообразности, сколько бы других жертв нам не пришлось принести. Несчастный брак по расчету наших родителей оказался достаточным уроком. Кроме того, приближается Рождество. Может произойти все, что угодно.
2
Рождество приближается, черт возьми. Правительство практически прекратило работу, большинство друзей перебрались в свои загородные резиденции, и даже его секретарь взял длительный отпуск, чтобы навестить семью. Вот еще! Теперь Албретт Вук, лорд Боутон, остался с кучей корреспонденции, напоминавшей альпийскую вершину, ужасающим списком зависимых от него лиц, амбициозной любовницей — и не имел ни малейшей склонности заниматься этой ерундой. В это время года все что-то хотели от него, черт побери, от мечтающих подняться по социальной лестнице хозяек приемов до внезапно ставших заботливыми слуг. Что лорд Боутон хотел на Рождество? Он хотел бы, чтобы оно уже прошло. Если бы ему что-то было нужно, то он сам приобрел бы это, не имеет значения, сколько бы это стоило. Если бы он хотел поехать куда-то, то уехал бы, и не важно, как это было бы далеко. И если бы Боутон хотел снова заковать себя в кандалы брака, то хм, он бы сначала застрелился.
Бретт не мог придумать ни одной чертовой причины, которая могла бы сделать этот праздник чуть более приятным, не говоря уже о том, чтобы он стал приемлемым. Веселый и яркий? Слезливая сентиментальность и низкая алчность. Утешение и радость? Вынужденное веселье и просто обычное чревоугодие. Развлечения? Фу. Ничего особенного.
Граф перетасовал кипу корреспонденции, выбирая приглашения. Предполагалось, что он должен принять приглашение на тот или иной фешенебельный прием, точно так же, как делал это каждый год, за неимением ничего лучшего. Там он столкнулся бы с тем же излишеством еды и выпивки, с теми же перезрелыми вдовами, с тем же утомительным однообразием.
Господи, в прошлом году Шериллы выставили напоказ трех незамужних племянниц, чтобы те исполнили серенаду для всей компании во время ритуала с рождественским поленом. Эти девицы оказались такими же занимательными, как и полено, хотя и менее талантливыми. Ад и все дьяволы, ни одно из приглашений не выглядело ни в малейшей степени привлекательно.
Даже его нынешняя любовница становилась все менее желанной с каждым днем — или с каждой ночью. Если он останется в городе на праздники, то Шарлин воспользуется этой возможностью, чтобы еще крепче вцепиться в него и в его кошелек. Естественно, она ожидала, что граф будет льстить ей, и одному только Богу известно, чего она захочет после. Бретт не собирался выяснять это.
Лорд Боутон перебрал несколько писем, пока одно из них не привлекло его внимание.
— Самоуверенный щенок, — пробормотал он себе под нос, похлопывая листом бумаги по краю стола. Этот помпезный тип Селден из Аппер-Оссинга хотел выкупить, по первоначальной стоимости и в рассрочку, ожерелье, которое он продал на аукционе. За кого его принимает этот тупица, за ростовщика? За Рождественского Деда? Бретт разорвал письмо надвое и бросил половинки на пол, к отвергнутым приглашениям. Пусть деревенщина сам покупает себе побрякушки.
Его сиятельство нахмурился, вспомнив аукцион в Селден-Хаусе. Он приехал слишком поздно, чтобы побороться за лошадей, но жемчуг привлек его внимание. Однако как только он принес ожерелье домой, граф осознал, что это всего лишь красивая безделушка, но не экстравагантная и не недостаточно броская для райских птичек, которых он обычно украшал бриллиантами. Что ж, проклятое ожерелье, должно быть, все еще лежало где-то в его сейфе. Он пошлет его Шарлин, решил лорд Боутон, вместе с чеком. Таким образом, он избавится от надоедливых рождественских покупок и, если повезет, от эмоциональной сцены, когда Шарлин поймет, что это все, что она когда-либо получит от него.
Рождество приближается, ей-богу, и вслед за ним Новый год. Это означает еще один день рождения на ее счету, и пусть дьявол заберет их все! Шарлин, леди Трант, становилась старой. Должно быть, она не заметила, как это произошло, потому что только вчера она являлась Несравненной, всеобщая любимица. Сегодня она напоминает сухарь, высохший и твердый. Кукой, украшенной бриллиантовым браслетом, Шарлин смахнула все предметы с туалетного столика, отправив на ковер многочисленные бутылочки, баночки и жестянки. Какая ей польза от всех этих лосьонов и эликсиров? Они не смогут снова сделать ее двадцатидвухлетней женщиной. Одна бутылочка избежала ее гнева, и Шарлин запустила ее в стену. Почему бы нет? В любом случае, она едва могла прочитать надпись на этикетке.