Последние двенадцать лет она занимала в «Болингер косметик» должность вице-президента и была маминой правой рукой. Если бы не Кэтрин, «Болингер косметик» до сих пор оставалась бы маленькой, хотя и процветающей фирмой местного значения. Но моя энергичная невестка убедила маму в необходимости расти. В 2002 году она узнала, что в «Шоу Опры Уинфри» планируется создать новый раздел – «Любимые вещи Опры». Почти полгода Кэтрин каждую неделю посылала на «Харпо студиос» изысканно упакованные коробки с органическим мылом и лосьонами «Болингер», сопровождая их фотографиями и статьями о нашей компании, выпускающей исключительно натуральную, экологически чистую продукцию. Когда Кэтрин готовила двадцать вторую по счету посылку, раздался звонок со студии. Органический черный чай и маска из семечек винограда производства «Болингер косметик» были удостоены звания любимых вещей Опры.
Естественно, появление нашей продукции в «Шоу Опры Уинфри» стало отличной рекламой. Внезапно все спа-салоны и престижные универсальные магазины захотели сотрудничать с компанией «Болингер». За полгода производство выросло в четыре раза. Более крупные компании предлагали головокружительные суммы, желая купить нашу, но Кэтрин убедила маму не соглашаться на продажу. Вместо этого она открыла новые магазины в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Далласе и Майами, а два года спустя вывела нашу компанию на международный рынок. Конечно, я тешу себя мыслью, что мои маркетинговые способности тоже сыграли здесь некоторую роль. Но все же приходится признать: именно Кэтрин Хамфрис-Болингер компания обязана своим превращением в мощную корпорацию, приносящую миллионные доходы.
Отрицать это невозможно. Кэтрин у нас королева улья, а я, руководитель маркетингового отдела, – всего лишь скромная рабочая пчела. Но через несколько минут нам с ней придется поменяться местами. Я стану боссом Кэтрин, и при мысли об этом у меня холодеет внутри.
В июне, когда мама проходила через все муки химиотерапии и появлялась в офисе лишь изредка, Кэтрин пригласила меня к себе в кабинет.
– Тебе необходимо досконально изучить производство, – сказала она, усевшись за стол красного дерева и сложив руки на груди. – Мы все, конечно, гоним подобные мысли прочь, но все же приходится признать: вскоре в жизни нашей компании произойдут перемены. И ты должны быть готова к своей новой роли.
Она намекала на то, что мама вскоре умрет! Как она могла предположить подобное? Но я знала: Кэтрин – реалистка, которая ошибается чрезвычайно редко. По спине у меня пробежал холодок.
– Естественно, после ухода твоей мамы ее доля перейдет к тебе, – продолжала Кэтрин. – Ты ее единственная дочь и единственная из ее детей, занятая в нашем бизнесе. К тому же ты была ее партнером дольше, чем кто-либо другой.
В горле у меня вспух ком. Мама любила рассказывать, что я работаю в компании с пеленок. Она сажала меня в рюкзачок-кенгуру, и мы с ней разъезжали по магазинам и маленьким рынкам, предлагая нашу продукцию.
– Как владелец контрольного пакета акций, ты станешь генеральным директором компании.
Что-то в ровном, спокойном голосе Кэтрин навело меня на мысль: подобное положение вещей ее не слишком устраивает. Но кто мог упрекнуть ее за это? Кэтрин была гением бизнеса. А мне всего лишь посчастливилось быть дочерью Элизабет Болингер.
– Я, разумеется, помогу тебе подготовиться. Впрочем, ты и так уже почти готова. – На экране компьютера Кэтрин открыла календарь. – Если не возражаешь, давай не будем откладывать и начнем завтра, в восемь часов утра.
Это был не вопрос, а приказ.
С того дня каждое утро я усаживалась за компьютер рядом с Кэтрин, и она рассказывала мне об условиях наших зарубежных сделок, особенностях международного налогового права и торговых операциях, осуществляемых нашей компанией. Она даже отправила меня на недельный семинар в Гарвардскую школу бизнеса, где меня познакомили с современными технологиями управления. К тому же Кэтрин заставила меня пройти несколько компьютерных курсов самой разной тематики – от планирования бюджета до подбора сотрудников. Признаюсь, нередко мне казалось, что моя бедная голова вот-вот взорвется от избытка информации. Но у меня ни разу не возникло мысли отказаться от предлагаемого мне поста. И сейчас я надеюсь, что буду с честью носить корону, которая прежде принадлежала маме. А еще я надеюсь, моя невестка не будет чувствовать себя обиженной тем, что ей приходится помогать мне полировать эту корону до блеска.
Мамин шофер высаживает меня на Рэндольф-стрит. Я выхожу из машины и окидываю взглядом гранитно-стальную громаду чикагского Аон-центра. Арендная плата за офисы здесь наверняка головокружительная. Мамин адвокат явно не бедствует. Я поднимаюсь на лифте на тридцать второй этаж. Ровно в десять тридцать рыжеволосая красотка Клэри, секретарь мистера Мидара, приглашает меня в офис своего шефа. Мои братья и их жены уже сидят за массивным дубовым столом.