- Если бы не знал, то подумал, что тебе просто нравится со мной обниматься.
Язвительность мужчины уже не вызывала во мне былого возмущения, посему промолчала. Зимний не отпускал, покорно застыла в крепких руках, вопреки его ожиданиям.
- Несомненно радует, что ты стала понимать свое истинное место в этом мире, - бархатно прошептал Кейлан.
Было все равно, что младший бог думал обо мне, да и об остальном тоже. Запретила себе думать о чем-то, кроме надоевших па, про себя попросив помощи у высших сил. Не знаю, кто услышал, но я все же домучила несчастный танец и с горем пополам угодила Зимнему.
- До завтра, Вирана, - снова этот бархат в голосе.
Так меня называли только близкие люди, а Кейлан просто не мог перестать подначивать меня. Уже после, глядя, как за окном комнаты, которую предоставили нам с котиком, проносятся снежинки, почти сливаясь в белоснежный лист бумаги, обратилась к другу:
- Тисс, я всегда обещала быть рядом… Но что, если это я повинна в недуге, сковавшем тебя? Что, если заключенная во мне сила каким-то образом убивает?
Меня точно выпили изнутри, оставив лишь оболочку. Опустившись на колени, прижалась лбом к панорамному стеклу, словно впитывая его холод. Ощущала, что мы с меатлиссом становимся все дальше друг от друга, хотя всегда находились рядом. Это как терять части своей души, по крупице, по лучику, медленно, мучительно… Невозможно.
- Даже не думай брать вину на себя, - котик, едва прихрамывая, подошел и прилег рядом, - И не помышляй использовать какое-нибудь заклинание и удалиться в закат без меня. Все равно приду, притащусь, прихромаю следом!
Хотелось признаться, что мне страшно, очень страшно остаться одной, потому что из-за моей безрассудности тем, кто мне дорог постоянно грозила опасность. Возможно, большую угрозу здоровью окружающих может причинить одно лишь нахождение рядом со мной. Не стала говорить о своих страхах, быть может, Тиссу еще хуже. Обняла его, стремясь забрать боль, тут же отдернула руки, испугавшись самой себя и данной мне чужой магии.
- Знаю, что ты никогда не причинишь мне зла, - маленький меатлисс крепче прижался ко мне.
Утром едва разогнулась – мы ведь так и уснули на полу. Рядом, в простой вазе из сияющего, как кусочек льда прозрачного материала, красовался букет. Впрочем, этот ворох разноцветных листьев сложно было так назвать. Резные кленовые, медово-желтые, яблочно-красные, аппетитно-пурпурные листочки зачаровывали своей простотой. Взяв в руки нежданный дар, поднесла его ближе, мгновенно ощутив знакомые ароматы чудесной осени: приятные горьковатые проблески, переплетающиеся со сладкими переливами. Хайдарр… Что уж говорить, глубоко в душе я знала, что скучаю по Осеннему, по нашим разговорам и прогулкам. Только голос разума заглушал шепот легковерного сердца. К чему ворошить прошлое, пусть его угольки окончательно погаснут. Букет из листьев – всего лишь очередная глупая шутка Кейлана.
После легкого завтрака стало не до размышлений, приставленные ко мне феечки с усердием занялись подготовкой к предстоящей поездке. Мне очень хотелось увидеться с Сивенной, несмотря на то, что поговорить наедине нам вряд ли не удастся. Еще больше я ждала встречи с Анниланой, пусть даже придется после свадебного торжества вновь вернуться в Зимний Чертог. Тем временем, феи уже уложили мои волосы в сложную прическу, оставив часть прядей свободно струящимися по спине, лишь едва завив кончики. По бокам, переплетенные локоны закрепили шпильками, украшенными мелкими и блестящими, словно льдинки, камушками. Платье, по меркам зимнего дворца, отличалось скромностью: из непрозрачной, струящейся ткани с едва различимым оттенком вечернего инея. Светло-голубая материя струилась мягкими волнами, а от лифа, прикрывая плечи, наряд продолжало прозрачное кружево. Завышенную талию обозначал ажурный, будто ледяная изморозь, поясок. Серьги и ожерелье тоже были неприметны, но весьма искусны: маленькие жемчужинки, образующие зимний узор из переплетенных нитей.
- Господин велел вам ожидать здесь, - оповестила одна из девушек, прежде чем покинуть меня.