- А к тебе никто и не повернется!- не отставала Дженни, показывая язык, а потом с громким визгом убегая от тумаков разозленной сестры.
Но сахар из буфетной они воровали сообща, на пару подобрали и ключ от замка книжного шкафа лорда, где он хранил Декамерона, "Сатирикон" и старика Рабле.
Уэсли так и ахнул, застав их растрепанными, с алыми щеками и возбужденными глазами, читающих в укромном уголке неприличные новеллы. Если бы Мэри делала это одна, то суровое наказание стало бы необратимым, но наказать Дженни - очаровательного бесенка с бархатными глазами у лорда не хватило духу. И он ограничился чтением нравоучения о стыдливости и целомудрии настоящих леди.
Девчонки покорно выслушали его брюзжание, но Уэсли не мог избавиться от смущающего впечатления, что мысленно они находились в той эпохе, где от страха смерти спасались при помощи дикого разврата.
Конечно, девушкам, прежде всего, нужен материнский присмотр, но у Изабеллы было слишком много дел даже, когда она появлялась в поместье. Управляющий, счета, экономка, кухня, прачечная - леди пыталась восполнить свое отсутствие дома виртуозно энергичной деятельностью, и супруг встречался с ней только в спальне, где ему меньше всего хотелось обсуждать выходки непоседливых девчонок. Тонкие, усталые черты очаровывавшего его лица, золотистые локоны, выбивающиеся из-под чепца, и снисходительно морщившая губы улыбка - все сомнения и тревоги моментально вылетали у Уэсли из головы. Да и зачем было беспокоить и без того утомленную жену всякими глупостями? Как-нибудь справится сам...
Кстати, лорд мог обеспечить жене и гораздо более спокойный и размеренный образ жизни. Он был вполне состоятельным человеком, и на двенадцать тысяч в год, которые приносило имение, могло безбедно существовать даже их немалое семейство. Но когда Уэсли после свадьбы указал супруге на это обстоятельство, то получил резкий отпор.
- Мой друг,- жена чуть смягчила улыбкой возражения,- я так долго вставала на ноги, столько вложила труда в свое дело, что не смогу существовать вне Сити. От меня зависят жизни многих людей - непорядочно бросать их на произвол судьбы, да и... когда вы женились, то подписали контракт, закрепляющий за мной долю в компании. Тогда же это вас не смущало?
Здесь, конечно, можно было и поспорить! Смущало, и ещё как, но джентльмен не стал заострять внимание на не совсем приличном обстоятельстве - их брак явился следствием деликатного состояния красавицы-вдовы, закончившимся рождением их первого сына. Настоящий джентльмен никогда не упрекнет свою жену в том, что она его любила и без уз брака!
Но именно сегодня, в этот приятный солнечный денек, лорд, обычно снисходительный ко всем выходкам второй половины, вдруг сильно рассердился на свою обожаемую супругу. Наверное, даже у ангелов иногда лопается терпение!
А всё дело было в только что прочитанном письме.
В безапелляционной форме, не спрашивая совета, а уж тем более разрешения, Изабелла приказывала супругу направить Беатрис к своему брату в Хартфоршир, не позднее Михайлова дня. И милой женушке было абсолютно наплевать, во что превратится жизнь в Уэсли-холле после отъезда Беатрис. Ладно, лорд был согласен терпеть мелкие неудобства, которые неизбежно возникнут в распорядке дома и управлении домашним хозяйством. Сам уж как-нибудь посидит со счетами и проследит за экономкой. Но Мэри! Вредная сумасбродная девица без смягчающего влияния сестры превратит его жизнь в настоящий кошмар - будет грубить слугам, ругаться с Дженни, и так любовно лелеемому покою в его жизни придет конец.
Уэсли потому так долго и читал письмо, чтобы справиться с гневом и немного подумать. Пришедшая в голову мысль показалась ему гениальной. Пусть чертовка Мэри убирается из его дома вслед за сестрой! Не настолько плохи дела мистера Смита, чтобы не найти для второй племянницы тарелку супа. А уж с Дженни они прекрасно проведут время до Рождества, в блаженной тишине и покое.
Если бы он знал тогда, чем обернется его самовольное решение, если бы знал...
СМИТЫ.
Дядюшка Беатрис мистер Смит жил в маленьком захолустном городке Бэкхэме, который образовался вокруг почтовой станции, с населением не более тысячи человек. Две улицы с домами побогаче, где жила зажиточная часть населения, церковь и дом викария, несколько маленьких примыкающих к городку поместий мелких джентри, и в отдалении богатая усадьба местного лэнд-лорда - баронета Дартуэя. Вот и все достопримечательности местечка, который выбрал для жительства мистер Смит.
Этот почтенный господин после нескольких лет проведенных в самом центре лондонского Сити сумел настолько удачно обстряпать свои дела, что заработанных денег хватило на покупку маленького имения и на скромную, безбедную жизнь. Беатрис приходилась ему крестницей, поэтому довольно часто гостила в Чайд-парке (так называлось имение мистера Смита), но вот Мэри была приглашена в гости впервые, поэтому сильно удивилась, узнав о приглашении.
Она, конечно, раньше встречалась с пожилым джентльменом и в Лондоне, и в поместье отчима. Её всегда удивляло - как у леди Уэсли может быть такой грубый и непривлекательный брат. Ещё более странным казался девушке сам факт того, что мать никогда не стыдилась этого родства. Правда, в поместье Уэсли мистер Смит приезжал всегда один и его не представляли местному обществу, но, тем не менее, ему были радыдаже больше, чем остальным гостям. И вот, по какой-то странной прихоти матери, она едет в гости к джентльмену, который всегда смотрел на неё с таким выражением лица, словно она ему что-то задолжала. Зачем, почему? Но кто осмелится задавать вопросы всевластной Изабелле?
Мэри знала, что помимо дядюшки, есть ещё и тетушка, и двое кузенов - Николас и Сара. С первым - молодым человеком двадцати пяти лет сестры были прекрасно знакомы, а вот Сару Мэри никогда не видела. Ей было известно, что девица чуть младше брата и ещё не замужем, хотя обручена с помощником местного священника, по выражению Изабеллы, весьма достойным молодым человеком. Кстати, Ник жил в Лондоне - отец передал ему свою долю в компании, и вот уже лет пять, как был доверенным лицом Изабеллы во всех делах.
К вечеру следующего дня после выезда из Уэсли-холла, за окном экипажа истомившихся от тряски барышень Джонсон, наконец-то, замелькали грязные улочки Бэкхэма.
Карета, подрыгивая на ухабах и утопая в огромных лужах, неспешно подкатилась к крыльцу приземистого двухэтажного дома. Серый, неказистый, он представлял собой унылое зрелище, зато в холле путешественниц ждал горячий приём со стороны полной черноволосой дамы.
- Ну, наконец-то приехали, - громко воскликнула она, прижав к необъятной груди Беатрис, - подумать только, ты не была у нас почти два года! И что ты забыла в этом Уэсли-холле? Каких приличных женихов можно найти среди светских прощелыг и вертопрахов? Они отродясь не заработали ни одного пенни, а только и знают, что транжирить отцовские деньги, да приданое дурочек невест, ослепленных их громкими титулами?!
Мэри опешила от странной откровенности пожилой дамы, которая прямо с порога обрушилась на них с какими-то странными матримониальными планами, но умница Беатрис, которая лучше знала свою тетушку, благоразумно сделала вид, что не услышала этих слов.
- Вы, наверное, голодны,- запричитала женщина потом,- такие худенькие, такие бледненькие! Я всегда толковала Изабелле, чтобы следила за тем, как едят девочки, иначе всех отправит на кладбище чахотка.
Она ещё много говорила, но Мэри уже составила себе представление об уме хозяйки дома и перестала к ней прислушиваться. Вышел на звук женских голосов в холл и сам мистер Смит - хмурый, приземистый старик.
- Почему ты здесь?- вместо приветствия спросил он Мэри. - Мы приглашали только Беатрис!
Она бы сама с удовольствием задала кому-нибудь этот вопрос, но откровенная грубая неприязнь старого джентльмена заставила девушку задохнуться от унижения.