На Венском конгрессе Уильям настолько ловко отстаивал позиции Англии по возвращению Франции в дореволюционные границы, что обратил на себя взор русского императора Александра.
- Да,- с горьким сожалением сказал тот Талейрану,- остается только констатировать факт, что Британия славна не только морями, но и своим дипломатами. Берегитесь, князь, как бы этот оборотистый англичанин вернул Францию не к границам 1789 г, а ко времени короля Драгобера.
- У британцев всегда был хороший аппетит, но плохая неудобоваримая кухня,- кисло заметил самый прожженный авантюрист Европы, - поэтому они всегда больше хотят, чем могут съесть!
- И, тем не менее, вам не удастся вывернуться из кастрюли, когда еду готовит такой повар!
Этот разговор насторожил опытного Талейрана, и он применил всю свою хитрость, чтобы спровадить слишком бойкого английского статс-секретаря в комиссию по решению вопроса о голландских колониях, подальше от насущных проблем Франции.
Лорд Уоррен прикусил губу, получив распоряжение от главы миссии виконта Каслри заняться голландскими делами. Это задвигало его на второстепенный план, уводило от общения с первыми лицами европейской политики. Но Уильям не позволил себе поддаться голосу уязвленного самолюбия, и он с такой ловкостью провел переговоры по вопросу голландских колоний в приписанном комитете, что по возвращении на родину получил орден и перешел в ранг послов, тем самым значительно продвинувшись по карьерной лестнице.
Но, увы, все эти успехи и достижения не сделали его счастливым в личной жизни. Лорд был холост, и все надежды на продолжение рода он связывал только с младшим братом, который тоже не рвался жениться. Генри сторонился женщин, не в пример старшему брату, который видел залог своего профессионального успеха в бесконечных любовных интригах с дамами по всему свету. Впрочем, карьера тут была не главной, Уильям твердо придерживался мнения, что любовные связи делают его жизнь гораздо полнее и интереснее, и если Господь создал его мужчиной, то нужно полностью соответствовать этому призванию.
Завидев на пороге брата, лорд встрепенулся и уронил Декарта с колен.
- Где ты пропадал,- с шутливым недовольством взглянул он на торопящегося к камину продрогшего брата,- говорил, что управишься за час, а самого не было весь вечер!
Генри скупо улыбнулся, протянув озябшие ладони к ярко горящему пламени.
- Я совершенно случайно попал на местную вечеринку к одной скучной, как прах даме! И знаешь, кого там увидел?
- Неужели Орлеанскую деву? - добродушно фыркнул лорд. - Знаешь, на Венском конгрессе, сутяга Талейран обвинил Англию в жестоком обращении с этой героиней Франции...
- Там были падчерицы твоего друга Джорджа Уэсли,- перебил его воспоминания брат.
Уильям, протянувший руку за валяющимся на полу Декартом, так и замер в неудобном положении, недоверчиво взглянув на собеседника.
- Падчерицы Джорджа? Но как..., откуда..., что они делают в этом захолустье?
Дартуэй всласть налюбовался изумлением брата, и лишь только потом снизошел до объяснений:
- Здесь живет их дядя - некий мистер Джошуа Смит. Это имя ни о чем тебе не говорит?
Взгляды братьев понимающе встретились, и лорд ошеломленно покачал головой.
- Как тесен мир! Значит, здесь....
Он с вопросительной надеждой посмотрел на брата, но тот отрицательно покачал головой.
- Её нет, зато имеются мисс Джонсон и мисс Мэри Джонсон.
Лорд недоуменно пожал плечами, и, все-таки подняв книгу, вновь поудобнее устроился в кресле.
- Почему ты поставил на первое место Беатрис, она младше Мэри на месяц!
Пришла очередь удивляться младшему брату.
- Как это может быть, чтобы одна сестра была младше другой на месяц?
- Очень просто,- усмехнулся лорд,- первый супруг Изабеллы - покойный мистер Джонс осчастливил младенцем горничную жены. Изабелла пожалела малышку и удочерила её, впоследствии соврав окружающим, что это дочь каких-то погибших вместе с Джонсоном служащих.
- Незаконнорожденная дочь горничной и торговца...
Уильям проницательно покосился на нахмурившегося брата, в голосе которого явственно прозвучало разочарование.
- Она тебе понравилась?
- Не то, чтобы очень... Мисс Мэри слишком бойкая девушка, а я после смерти матушки больше всего ценю в женщинах сдержанный и тихий нрав.
Лорд Уоррен тяжело вздохнул.
- Перестань все время оглядываться на родителей - что отец, что мать друг друга стоили, и были по-своему счастливы. Мэри тебе, конечно, не пара! Но вот Беатрис..., если она хоть в малой степени унаследовала очарование матери, самая подходящая партия. У этой крошки, насколько я помню, должно быть изрядное приданое.
- А деньги, как известно, лишними не бывают,- с ухмылкой поддел его брат.
- Не вижу ничего смешного,- возразил лорд. - В тридцать лет пора жениться. В Лондоне ты бываешь редко, ярмарок невест сторонишься. Ведешь себя как анахорет, а не здоровый молодой мужчина. Но вот выпал случай - завидная невеста сама приехала в твой медвежий угол! Вперед, и деньги покойного скупердяя Джонсона будут наши!
- Вилли, не толкай меня на всяческие авантюры. Сам потом будешь жалеть!
- Чего? Пустого дома? Тебе давно уже пора родить сына, которому я передам свой титул, как в свое время мне передал его наш дядя!
- Это было опрометчивое решение!
Томик Декарта полетел в смеющегося Генри, и братья от души расхохотались. Им было хорошо вдвоем, и они не нуждались в обществе посторонних.
За завтраком Уильям неожиданно вернулся к разговору о двух девушках.
Ему стало легче, болезнь отступила, вот только аппетит к нему не вернулся и лорд лениво ковырял в тарелке отварную треску.
За окном с утра шел снег, и пока Дартуэй размышлял, чем ему заняться в непогоду, его брат поделился с ним кое-какими соображениями :
- В этих краях ленд-лорды придерживаются обычаев рождественских балов?
Сэр Генри даже вздрогнул.
- В общем-то, придерживаются,- с неохотой пробормотал он,- но так как в моем доме нет хозяйки...
- ... ты благополучно пренебрег этой традицией. Ах, Генри, Генри, нелюдимости твоего характера остается только удивляться! Но пока с тобой рядом старший брат...
- Не смей вмешивать меня в свои интриги, - возмутился Дартуэй,- оставь их для неаполитанского короля, Талейрана, и прочих! Зачем тебе бал? Если хочешь поглазеть на дочерей Изабеллы, то я как-нибудь устрою встречу и без ненужной суеты и затрат!
- Я хочу посмотреть на твоих соседей!
- Это скопище невыносимых, надоедливых зануд, дурно одетых и нелепых. Представляешь, некоторые до сих пор носят парики!
- Неужели, - подчеркнуто огорченно цокнул языком лорд,- а я думал, что жители Бэкхэма берут консультации у Джо Браммеля! Опомнись! Это всего лишь провинциалы, которые к тому же столь любезно изъясняются по-английски!
Дартуэй даже застонал, в бессильном гневе отбросив салфетку.
- Вилли!
Но, несмотря на протест, он уже осознавал, что бал будет и ему придется целый вечер плясать под дудочку братца, который вдруг возомнил себя приверженцем традиций.
К вечеру следующего дня, все более или менее состоятельные жители городка получили от ленд-лорда приглашение на рождественский бал.
Были приглашены и домочадцы мистера Смита, но в Чайд-парке оно не произвело особого ажиотажа, потому что именно в этот день прибыл долгожданный Джеймс Лэтери.
ЛЭТЕРИ.
Когда мистер Смит говорил Беатрис, что американец молод и весьма недурен собой, то он ничуть не преувеличивал. Белокурый, темноглазый, с улыбчивым лицом Лэтери отличался от знакомых сестрам Джонсон джентльменов разве только сильным загаром.