– Я вообще-то две недели назад красилась, – возмущаюсь негромко, когда натыкаюсь на сообщение, где меня ругают за отросшие корни волос. И как они их разглядели?
– Даже не думай заморачиваться по поводу всего этого дерьма. – Рома по-дружески толкает меня в плечо, чтобы взяла себя в руки. – Лучше глянь вот куда. Наши гадюки открыли голосование за возможных участников зимнего шоу. И вы лидируете, глянь. – Он тычет мне в лицо экраном с какими-то процентами.
– Но меня же… – Я подбираю слово, как бы помягче выразиться, листая нелестные определения вроде «колхозницы», «нищебродки», «пугала» и «замухрышки с неухоженными волосами». – Обзывают. Я им не нравлюсь.
– Эти сучки гонят на всех. Им все равно, по кому катком проехаться. Но это не мешает им считать вас парой года. Глянь, вас реально шипперят! «Далия», кстати, звучит прикольнее, чем «Бранджелина».
Рома что-то еще болтает, а я гипнотизирую телефон с одним-единственным вопросом. Какого черта, а?
Глава 7
Она
Неофициальный прием у психолога
В нашей квартире живет слишком много людей. Я сполна ощутила это на выходных, которые впервые за долгое время у меня совпали с обычными человеческими.
Мама у меня учительница младших классов и периодически обращается с нами как с неразумными школьниками, которыми можно командовать. Сегодня она без предупреждения затеяла с раннего утра субботы генеральную уборку и перебудила всех шумом пылесоса. Со злым умыслом – от домашних обязанностей не сумел уклониться никто. Даже папу после ночной смены заставила перевесить карниз. Я в итоге отпахала с тряпкой полдня и едва ли не замертво свалилась на диван. Как раз к тому времени, когда Роза с мужем, которые запланировали поездку на все выходные в загородный спа, подкинули нам Лёву. Без папы, давно выучившего к нему подход, справляться было тяжелее. Бандит вытряс из меня всю душу, пусть мы и повеселились на славу, портя гуашью альбомные листы. С большим трудом отмыв парня в тазике, мы с мамой еще час по очереди укладывали его спать, а зараза Вета, пытаясь около полуночи сбежать из дома на какую-то вечеринку, снесла своими крутыми бедрами деревянный светильник в коридоре, и… все по новой.
Пока они с мамой скандалили, я опять укачивала Лёву, и у меня отнялись руки. После еще долго не могла уснуть, но рисовать не стала – настроение было не то, да и Лёва, привыкший спать в гробовой тишине и кромешной тьме, мог проснуться от любого звука, движения и тени. В результате я, конечно, не выспалась. А с утра случилась Рита и ее мигрень. Несколько часов подряд бедную штормило и выворачивало наизнанку, а потом она заперлась в своей комнате и отказалась смотреть со мной кино. Одной мне до боли знакомый фильм про Миа Термополис и Дженовию[4] быстро наскучил, и я закрыла ноутбук. Хотя, признаться, мне бы не помешала какая-нибудь заморская бабушка, которая решила подкинуть королевских титулов, но моя единственная бабуля по маме жила в деревне и могла в сезон подкинуть разве что кабачков – больше у нее особенно ничего не росло.
Во второй половине дня в воскресенье я пыталась работать, но затея была заведомо провальная: каждые две минуты меня кто-то отвлекал, а Дукалис, вернувшийся после загула, открыл охоту на мой планшет. Хотела перекусить йогуртом, который купила, когда бегала за манкой для Лёвы и таблетками Рите, но его уже кто-то съел. Йогурт было не спасти, но я вырвала у этого кого-то из рук свой вязаный костюм из материала, похожего на кашемир (и совершенно некашемировой стоимости). Если бы Вета умела беречь вещи, вопросов к ней не было бы, но она же угробит его за один вечер, а потом еще постирает на шестидесяти градусах в стиральной машине, чтобы он налез только на Лёву и ее левую ягодицу!
Вечером заходил Паша, парень Риты, с которым они чуть ли не с детского сада вместе, но та, к моему удивлению, отказалась вставать с кровати. После таблеток ей точно стало лучше, да и мы к Паше уже так привыкли, что он вполне мог остаться у нас до поздней ночи, но Рита не пригласила его зайти и ничего ему не передала, а лезть в их «взрослые» отношения я не стала. Как поссорились, так помирятся – не мое дело. А вот Вета, как всегда, высказалась, заявив, что Рита просто ищет внимания и набивает себе цену.
Я повторила примерно то же самое позже, когда Вета отпрашивалась у родителей с ночевкой к подруге (вот глупая, хотя бы сутки после провального побега выдержала): про внимание, только мужское. Вроде бы случайно уточнила, будут ли там, у подружки, парни. А то зачем еще Вете нужен был мой костюм? И она сама выдала себя с головой – покраснела, как томат, и заикаться стала. Ее оправданиям никто не поверил, а слезные мольбы не сумели пронять никого из бессердечных Лариных, поэтому Вета перешла на крик. Оказалось, мы непомерно жестоки и встаем на пути у истинной любви. И все это выяснялось у меня в комнате, потому что моя комната – проходной двор.