— Человеку пора привыкать к головным болям, — замечаю я, почти с кельнерской сноровкой наполняя бокалы.
— Интереснее всего то, что Сеймур питает к вам чувства, которые вы называете дружбой. Просто невероятно!..
— Если не ошибаюсь, он и к вам питает чувства, хотя несколько иного свойства.
— Вы путаете времена глагола, Майкл. Он, может, и питал какие-то чувства, но это было очень давно.
Отпив из бокала, она смотрит на меня своими сине-зелеными глазами, но взгляд ее настолько рассеян, что, кажется, она смотрит куда-то мимо меня.
— Помните ту драку в кабаке? И то, как Уильям бросился вас выручать? Не кто-нибудь, а сам Сеймур пришел на помощь! Если бы я не видела собственными глазами, ни за что бы не поверила.
— А вы ждали, что он будет спокойно смотреть, как те меня убивают?
— Ну конечно, именно этого я ждала. Я нисколько не сомневалась, что он до конца останется безучастным свидетелем, и не потому, что он боится, не из-за неприязни к вам, нет, просто в силу привычки смотреть на жизнь как на процесс гниения. И чтобы не пачкать руки, не станет вмешиваться в этот процесс.
— Я и в самом деле признателен ему, что он оказал мне помощь, но я и не подозревал, что это жертва с его стороны.
— А другой его жест?
— Какой именно? Потому что, если вы замечаете, число их стало угрожающе расти.
— Да, по отношению к нам — точнее, по отношению к нашим с вами отношениям.
— Но ведь вы сами говорили, что не надо путать времена глаголов?
— Это не имеет значения. Если бы кто-нибудь другой позволил себе то, что вы себе позволяете, уверяю вас, Сеймур тут же сделал бы из него отбивную котлету. И вовсе не из ревности, а так, в назидание, чтобы ни один простой смертный не смел посягать на то, что принадлежит самому мистеру Сеймуру. Можно подумать, что он в вас влюблен.
Я собираюсь что-то возразить, но в этот момент раздается предупредительное верещание оркестра и появляется уже знакомая парочка — госпожа с вуалью и горничная с зеркалом.
— Это, я полагаю, будет для вас интересно, — говорю я, когда оркестр несколько поутих. — Вы, если не ошибаюсь, еще не замужем?
Какое-то время Грейс наблюдает предбрачную церемонию. Потом, обернувшись к столу, бросает с тоскливым видом:
— Как глупо…
— Что? Брак?
— Нет. То, что в наши дни даже самое сокровенное превращается в жалкий фарс.
— Почему фарс? Красивое тело — это не фарс.
— Тело можно показывать и без свадебной фаты, — возражает женщина. Потом неожиданно, безо всякой связи, с каким-то ожесточением бросает: — Ненавижу Сеймура!
— Ненависть порой весьма двойственное чувство.
— Вполне искренне вам говорю: ненавижу его настоящей ненавистью.
— Возможно. Только чем я могу вам помочь? Застрелить его?
— Обезоружьте его, одурачьте, сделайте его смешным. Сеймур смешон! Голову бы отдала, только бы увидеть такое зрелище.
— Насколько мне известно, мужчин делают смешными преимущественно женщины. Так что вам и карты в руки.
— Это вовсе не женская игра. Не прикидывайтесь наивным. Я сегодня слышала часть вашего разговора.
— Невольно, конечно.
— Вольно или невольно, но слышала.
Она берет сигарету и с такой нервозностью щелкает зажигалкой, что при ее обычной невозмутимости это можно расценивать как психический срыв.
— Никак не выйду из-под наблюдения! — устало вздыхаю я. — Сперва датская полиция, потом Сеймур, а теперь — вы.
— Одурачьте его, Майкл, сделайте его смешным! — упорствует Грейс.
— Мне не совсем понятен смысл вашей терминологии.
— Возьмите деньги, которые он вам предлагает!
— Деньги никогда не предлагают просто так. Раз уж вы нас подслушивали, то должны знать, что Сеймур хочет получить взамен товар, которым я не располагаю.
— Но Уильям сразу не станет вас прижимать, я его знаю. Ему захочется купить вас не только долларами, но и своим поистине царским великодушием. Постарается связать вас нитью признательности. Вы получите все, что он вам обещал, и даже больше того. Он будет терпеливо ждать, пока вы сами не заговорите. Оставит вас в покое на неделю или на целый месяц. А мне потребуется всего лишь несколько часов, чтобы перебросить вас в какую-нибудь нейтральную страну, где Сеймур и обнаружить вас не сможет и тем более что-либо сделать.
— А вы что выиграете от этого? Свадебную фату?
— Брак вам не грозит, не бойтесь, — отвечает Грейс.
Я бросаю взгляд на эстраду: словно в подтверждение ее слов, невеста под вуалью, достаточно прозрачной, чтоб ничего не скрывать, удаляется от меня.
— Если хотите, я могу не надоедать вам и своей дружбой, — добавляет женщина, чтобы окончательно меня успокоить.