Минус двенадцать. Шансы один к сорока двум. Лучше, но не слишком хорошо. Ключ не подошел ни к одному ящику в пятом ряду. И в шестом. Минус восемнадцать. Одна треть. Шансы постоянно увеличиваются. «Нужно во всем видеть светлую сторону». Нигли все еще говорила. Ричер слышал ее голос. И знал, что люди, стоящие за ней в очереди, скоро начнут терять терпение, переступать с ноги на ногу, оглядываться по сторонам. Им станет скучно, и они заинтересуются тем, что происходит вокруг.
Ричер занялся седьмым рядом, сверху. Попробовал покрутить ключом в замке — тот не сдвинулся ни на йоту. Ничего не вышло и со средним ящиком. И с самым нижним. Ричер еще немного переместился вправо. Нигли замолчала. Служащий что-то объяснял ей, а она делала вид, что не понимает. Ричер передвинулся немного правее. Восьмой ряд. Верхний ящик — не получилось. В помещении стало тихо. Ричер спиной чувствовал, как его разглядывают люди, стоящие в очереди. Он опустил руку и занялся средним ящиком в восьмом ряду.
Пошевелил ключом, и этот слабый металлический звук показался ужасно громким.
Неудача.
На почте царила тишина.
Ричер вставил ключ в самый нижний ящик в восьмом ряду.
Пошевелил ключом.
Он повернулся.
Замок открылся.
Ричер отошел назад, настежь распахнул маленькую дверцу и наклонился. Ящик был забит до отказа: пухлые конверты с защитным слоем внутри, большие коричневые, большие белые, письма, каталоги, журналы в пластиковой обертке, открытки.
В зал вернулся звук.
Ричер услышал, как Нигли сказала:
— Большое вам спасибо за помощь.
Ее каблуки застучали по плитке. Очередь, стоявшая за ней, зашевелилась, люди снова принялись оценивать свои шансы покончить с делами до того, как они состарятся и умрут. Ричер засунул руку в ящик и пододвинул его содержимое вперед. Собрал все в одну кучу, зажал ее между ладонями и выпрямился. Спрятал свою добычу под мышку, снова запер ящик, положил ключ в карман и направился к выходу, словно ничего особенного не произошло.
Нигли ждала его в «мустанге» в трех домах от почты. Ричер бросил все, что ему удалось добыть, на центральную консоль и сел в машину. Покопавшись в куче корреспонденции, он вытащил из нее четыре маленьких мягких конверта, адресованных Францу его собственным, знакомым Ричеру почерком.
— Слишком маленькие для дисков, — заметил он.
Глядя на марки, он разложил их по числам. На самом последнем конверте стоял штамп с датой того утра, когда Франц исчез.
— Отправлено накануне вечером.
Ричер открыл конверт и вытряхнул из него маленький серебристый предмет. Металлический, плоский, длиной в два дюйма и шириной в три четверти дюйма, тонкий, с пластиковой крышечкой. На нем было напечатано: «128 МБ».
— Что это такое? — спросил Ричер.
— Флешка, — ответила Нигли. — Новая версия дискеты. Никаких подвижных частей и в сто раз больше объем информации, который можно на ней хранить.
— Что мы будем с ней делать?
— Мы вставим ее в один из моих компьютеров и посмотрим, что на ней.
— И все?
— Если только там не стоит пароль. А он, скорее всего, стоит.
— Но разве нет какого-нибудь программного обеспечения, которое помогло бы нам решить эту задачу?
— Раньше было. Сейчас нет. Программы постоянно усовершенствуются, становятся лучше — или хуже, все зависит от того, как посмотреть.
— И что же мы станем делать?
— Пока едем, составим мысленный список. Возможные варианты для пароля. Старый, испытанный способ. Думаю, у нас будет три попытки, а потом файл сам себя уничтожит.
Она завела двигатель и отъехала от тротуара. Аккуратно развернулась и покатила на север, в сторону Ла-Сьенега.
Мужчина в темно-синем костюме провожал их взглядом, пригнувшись к рулю темно-синего «крайслера», припаркованного в сорока ярдах от почты, на стоянке, принадлежащей аптеке. Он открыл мобильный телефон и набрал номер своего босса.
— На этот раз они не стали заходить в офис Франца, — доложил он. — Они поговорили с хозяином дома. Потом довольно много времени провели на почте. Думаю, Франц посылал сам себе письма. Вот почему мы не смогли ничего найти. Скорее всего, это у них.
Глава 15
Нигли вставила флешку в отверстие на боку ноутбука, и Ричер стал смотреть на экран. Секунду ничего не происходило, затем появилась иконка — стилизованное изображение предмета, вставленного в компьютер. На нем было написано: «Без названия». Нигли провела пальцем по тачпаду и дважды легонько стукнула по нему. Иконка превратилась в требование пароля, занявшее весь экран.
— Проклятье, — пробормотала Нигли.
— Этого следовало ожидать, — сказал Ричер.
— Есть какие-нибудь идеи?
Во время службы в армии Ричер множество раз взламывал компьютерные пароли, применяя обычную методику: представить себе человека, поставившего пароль, и попытаться думать как он. Стать им. Параноики использовали сложные сочетания строчных и заглавных букв и цифр, ничего не значившие ни для кого, кроме них самих. Такие пароли взломать практически невозможно. Но Франц никогда не был параноиком. Он был спокойным человеком и относился к требованиям безопасности серьезно, но с определенной долей иронии. Кроме того, он предпочитал слова цифрам. Имел множество разных интересов и увлечений. Был верным и любящим. Обладал вкусами среднестатистического гражданина. И великолепной памятью.
— Анджела, Чарли, Майлз Дэвис, «Доджерс», Куфакс, Панама, Пфайфер, «Ронин», Бруклин, Хейди и Дженнифер, — выдал Ричер.
Нигли записала все на чистой странице блокнота.
— Почему ты выбрал эти слова?
— Анджела и Чарли — это очевидно. Его семья.
— Слишком очевидно.
— Может, да, а может, и нет. Майлз Дэвис — его любимый певец, «Доджерс» — любимая команда, а Сэнди Куфакс — любимый игрок.
— Понятно. А что такое Панама?
— Его отправили туда в конце тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Думаю, там он пережил самое лучшее время — с профессиональной точки зрения. Такое не забывается.
— Пфайфер — это Мишель Пфайфер?
— Его любимая актриса.
— Анджела немного на нее похожа, тебе не показалось?
— Вот-вот.
— «Ронин»?
— Его самый любимый фильм, — сказал Ричер.
— Так было десять лет назад, когда ты его знал, — заметила Нигли. — С тех пор появилось много хороших фильмов.
— Пароли обычно рождаются в глубинах человеческого существа.
— Слишком короткое слово. Сейчас большинство программ требует пароль, состоящий не менее чем из шести символов.
— Хорошо, вычеркни «Ронин».
— Бруклин?
— Он там родился.
— Я не знала.
— Мало кто знал. Их семья перебралась на запад, когда он был маленьким. Неплохое слово с точки зрения пароля.
— Хейди?
— Первая настоящая подружка. Насколько я понимаю, та еще штучка была. Он сходил по ней с ума.
— Я ничего про это не знала. Совсем. Меня, ясное дело, исключали из мужских разговоров.
— Ясное дело, — подтвердил Ричер, — Карлу Диксон тоже. Мы не хотели, чтобы вы знали, что у нас есть чувства.
— Вычеркиваю из списка Хейди. Всего пять букв, к тому же он слишком любил Анджелу и наверняка посчитал бы неправильным использовать имя прежней подружки в качестве пароля, какой бы классной штучкой она ни была. Вычеркиваю Мишель Пфайфер по той же причине. А кто такая Дженнифер? Вторая подружка? Она тоже была той еще штучкой?