Все селянское землевладение на Украине в 1915 году выражалось в цифрах 29,4 миллионов десятин. При этом необходимо заметить, что селянское землевладение по губерниям сильно разнится. Так, на одно селянСкое хозяйство приходится в губернии Таврической — 15,8, в Волынской — 9,86, в Екатеринославской — 9,37, в Харьковской — 9,23, в Херсонской — 9,8, в ЧерииговскОй — 8,1, в Полтавской — 8,22, в Киевской — 4,5, в Подольской — 3,51. В среднем 7,46 десятин. Здесь интересно обратить внимание на то, что именно в тех губерниях, где помещичьий класс польский, селяне особенно страдают от безземелья.
Если взять сельскохозяйственное население по количеству земли, находящейся во владении каждого отдельного хозяйства, то получится следующая картина:
| Без земли | 700 000 хозяйств | 20 % общего числа |
| меньше, чем 3 десятины | 840 000 | 20% |
| от 3–5 десятин | 100 000, | 22% |
| от 5–8 | 950 000 | 21% |
| от 8 — 10 " | 600 000 | 13% |
| от 10–12 " | 300 000 | 8% |
| больше 20 десятин | 80 000 | 1% |
Теперь возьмем сторону помещичью в 1914 году. Дворянское землевладение выражалось приблизительно в сумме 8–8,5 миллионов десятин. Купцы и мещане около 3 млн. десятин. Духовенство 155 000 десятин. К этому нужно прибавить еще 2,5 млн. десятин удельных, церковных и монастырских земель.
Всего земли, находящейся не во владении селянства, было около 14,5 миллионов десятин. Формы ведения хозяйств преимущественно капиталистические. Убыль этого хозяйства с 61 года выражается приблизительно в 25 % бывшей земельной площади, но при этом по губерниям эти потери чрезвычайно различны. Так, например, в период времени с 1900 по 1910 н.: в то время в Екатеринославской губернии потеря земли выражалась в 3,51 %, между тем как на Правобережной Украине эта потеря выражалась в 1,55 %.
Если выделить леса, которые бессомнителыю были бы немедленно истреблены при передаче их селянству, если сохранить сахарную промышленность, конские заводы и семенные хозяйства, то передаче могло бы подлежать всего лишь 4 или 4,5 миллионов десятин. И это все, что можно было сделать теперь, пока селянская обработка земли не подымется на ту ступень развития, когда она способна будет поставлять в достаточном количестве свеклу сахарному производству.
Я здесь остановился на этом ряде цифр для того, чтобы указать, насколько, с одной стороны, несбыточны все те демагогические обещания, даваемые и Радой и Директорией, обещавшими наделение землей всех неимущих. С другой стороны, для того, чтобы указать катастрофичность действительного положения, когда ясно, что положение нашего селянина при всей его отсталости и при обычной чересполоснице значительно хуже в смысле количества владеемой им земли, чем на Западе, где все побочные условия значительно лучше.
II здесь я считал, что не демагогическими приемами левых партий и не стоя на точке зрения наших русских и польских панов, точке зрения, отрицающей всякую необходимость в какой бы то пи было уступке в аграрном вопросе, нужно идти, если хочешь действительно принести пользу народу, а только путем известного компромисса, в основание которого должны лечь следующие положения:
Передача всей земли, кроме сахарных плантаций, лесов, земли, необходимой для конских заводов и семенных хозяйств.
Передача за плату. Бесплатная передача не имеет в данном случае никаких серьезных оснований и просто в высшей степени вредна.
Уплата селянских денег за покупаемую ими землю, наконец, заставит их пустить эти деньги в оборот, что значительно облегчит правительство, давая ему возможность значительно сократить печатание новых знаков.
Передача земли не безземельным, а малоземельным селянам. В этом отношении нужно иметь в виду цель — государство, а не жалкую сентиментальность. Только земля, переданная безземельному селянству, может помочь сразу делу, легко поставить его на твердые ноги{286}.
Попутно с аграрными вопросами передачи земли необходимо, по-моему, было произвести ряд реформ в промышленности, в школьной системе и обязательно продолжать дело Столыпина, в смысле выделения селян на отруба и уничтожение, чересполосицы.
В этом духе шли все наши работы. Мной была составлена большая комиссия, которая должна была быть под моим председательством. К сожалению, события, переживаемые мной в то время, лишили меня возможности быть на ней. Лишь когда я узнал, что там идет некоторыми приглашенными членами форменный саботаж, я пригласил комиссию к себе. Членами этой комиссии мы пригласили людей различных партий и оттенков. Землевладельцы были ею очень недовольны и в последнее время, находя, что все же их мало, обратились с просьбой о добавлении их членов, ввиду желательности иметь представителей от каждой губернии. Я им решительно в этом отказал.
С другой стороны, украинцы во главе с Шеметом выкинули совершенно непонятную штуку, не говорящую в пользу их серьезного понимания вопроса. Когда мной была издана Грамота о необходимости федерации с Россией{287}, они вышли из состава комиссии, указав что доколе Украина не будет самостоятельной, аграрный вопрос не может быть благополучно разрешен, а поэтому они не желают быть в комиссии. Лично, видя, что все же, несмотря на тщательный подбор членов, в комиссии дела идут вяло, я вызвал министра земледелия и приказал дополнить еще 8 членами из демократического списка.