— Гм… на мой взгляд, Сербия еще не готова стать европейской страной, вздыхает Ален. — Уж поверь, это так.
Спать ему совсем расхотелось, он сосредоточивается на огоньке только что зажженной сигареты, и мысли его уже не со мной.
Ален прав. Все это очень утомительно. Ложусь и почти сразу же засыпаю.
14
На следующее утро дядя врывается на кухню в тот самый момент, когда выскакивают из тостера ломтики подсушенного хлеба, и выглядит сегодня Владан совершенно неожиданно: у него почти что хорошее настроение, он чисто выбрит и даже сменил подштанники.
Последние новости такие: банде сволочей вставили по первое число, и мы можем собой гордиться, потому что все-таки это благодаря нам тоже, да, да, именно так, он должен немедленно поделиться с нами замечательной новостью: митинг перед пиццерией сыграл свою роль, и под нажимом посольства США компания «Изра-Азия» — помните, конечно, подставная фирма, которая хотела оттяпать принадлежащие семье земли на улице Казнича, — отступила, кажется, окончательно. Не досталось банде сволочей лакомого кусочка! Владану хочется нас поздравить, и он пару раз как следует дает Алену по спине, а меня душит в объятиях, чуть не насмерть.
Мы растроганы. Поначалу. Мы настолько не привыкли к его вниманию, что таем, правда-правда, таем. У меня даже слезы на глазах Ну и в любом случае, приятно же все-таки видеть дядю в таком состоянии. Он распрямляется от радости, и я впервые вижу того статного мужчину, каким он, наверное, был когда-то. Замечаю, что выпрямленный он довольно высок — не меньше ста восьмидесяти пяти — и неплохо сохранился для своего возраста: ни капли жира, упругий, как тетива лука.
— Поквитался я с ними, поквитался, вот вам, пидоры, вот вам! Что? Поимели вы меня? — повторяет он, бегая по захламленной кухне.
Грязная посуда — за сколько дней? — громоздится в раковине, мусорное ведро переполнено, все сыплется через край, пустые бутылки из-под пива валяются на столе.
На мой взгляд, все слишком хорошо, того и гляди в последний момент рухнет, но дядя сейчас чувствует себя крутым, круче некуда, и мимоходом спрашивает, а как дела с нашим фильмом. Не сомневайтесь, вы не ослышались, он действительно поинтересовался «Хеди Ламарр»! Я в шоке.
Понятно-понятно, какая-то то добрая и чертовски тактичная душа нашептала ему на ушко пару слов из газетных статей о нас. Владан даже про согласие Джуди Фостер знает (потрясающая актриса и, на его взгляд, совсем не дура), он знает, что мы в одной связке с Большим Боссом, парнем, который финансировал кампанию Милошевича, а теперь стал этаким стыдливо кающимся карьеристом из бывших… тут дядя пожимает плечами: ладно, все равно ведь выбирать не из кого, куда ни кинь, всюду клин, если в прошлом не коммуняка, то наверняка прихвостень Милошевича, вот и приходится иметь с ними дело, а то ведь один останешься… Нет, сегодня утром Владана решительно не узнать: он даже насчет грязной посуды и переполненной помойки не заикается.
Я уже готова выложить ему все, даже об интервью на телевидении КГБ рассказать, но в последний момент прикусываю язык, сообразив, что эдак можно все испортить, впрочем, он так и так скоро во всем разберется, незачем торопить события. Step by step, как говорит Большой Босс. Звонок домофона, наверное, какой-то дядин агент явился с докладом, ну или Сисястая. Владан желает удачи нашему проекту и воздушным шариком вылетает из кухни.
— Что это с ним? — спрашивает Ален. — Какой-то он странный сегодня, ты уверена, что с ним все в порядке?
— Не волнуйся, это пройдет, причем довольно быстро.
Оказалось, и не агент пришел, и не Сисястая заявилась, а вовсе даже сын того реставратора мебели, которого я недавно встретила в коридоре, — папаша, мол, хочет знать, не надо ли нам еще чего-нибудь починить… Напомнил! Надо быстренько собраться с духом и сходить в Центр очистки культуры от загрязнений за кое-какими личными вещами, которых мы лишились во время большой дележки, все они аккуратно перечислены в списке (вот фотокопия, она хранилась на виду в ожидании такого счастливого дня, как сегодняшний). И спустя несколько минут я уже у Зорки, которую Владан перекрестил в Жопастую.
Коммунизм не вечен, колесо фортуны повернулось, и — ап! — мы в демократической стране, хе-хе! Надо привыкать, друзья, нам в такой стране жить до следующей революции, давайте-ка сюда вот этот комод в стиле Наполеона III, и… ага!.. вот этот портрет предка в офицерском мундире, он ведь тоже наш, правда?