— Таня, пожалуйста, я скоро кончу, — эти слова едва пробились в её сознание, но не заставили умерить пыл. Таня еще раз резко заглотнула член и, уже возвращаясь назад к головке, почувствовала, как в рот ударила горячая струя. Он был кисловато-сладким и густым. Рыжая сглотнула и, наконец, выпустив его изо рта, еще несколько раз провела языком по нежному окончанию, слизывая остатки спермы, прежде чем поднять взгляд наверх.
Глеб запрокинул голову, игнорируя бьющую в лицо воду, и едва не задыхался. Он несколько секунд был совершенно неподвижен, прежде чем вновь опустил на неё взгляд и уже куда решительнее потянул за руку наверх. Рыжая, всё еще ощущая его вкус на языке, не успела и пискнуть, как оказалась прижата спиной к плитке. Чужой язык вновь требовательно и яростно боролся с её собственным, а руки еще более беззастенчиво бродили по её собственному телу.
— Пойдем, — рыкнули ей куда-то в волосы в районе уха. Безмолвно повиновавшись, Таня вслед за Глебом вылезла из ванны и выключила воду, а спустя мгновение оказалась укутана в махровое полотенце и поднята на руки. Дорога до спальни оказалась слишком быстрой, а ведь прежде она, кажется, занимала минимум секунд на тридцать больше. Гроттер оказалась почти скинутой на кровать, прежде чем над ней навис Бейбарсов: — Так быстро от меня не отделаешься.
Он распахнул её полотенце и, уже особо не церемонясь, сразу скользнул рукой между ног. Всё еще теплая и мокрая не только из-за душа Таня дернулась под ним, ощутив, как пальцы массируют клитор, а затем оказываются прямо в ней. Она всеми силами старалась сдерживать стоны и вскрики, пока Глеб методично и явно справившись с собственными ощущениями трахал её пальцами.
— Ну же, я хочу слышать, как тебе хорошо, — выдохнул он на ухо девушке, и это словно смело все барьеры. Таня громко застонала, уже не стесняясь своих ощущений, и еще активнее заерзала под ним, стараясь насадиться еще глубже. Бейбарсов, дыша глубоко и тяжело, наблюдал за её попытками, не замедляя и не ускоряя выбранный темп и заставляя её едва не всхлипывать от желания ощутить между ног нечто большее, чем пальцы. Словно стремясь окончательно свести её с ума, губы Глеба обхватили правый сосок, набухший уже до боли, и он начал то посасывать, то оттягивать его зубами. Вторая рука ловко переместила за её ухо, нежно поглаживая чувствительную кожу.
— Пожалуйста, — выдохнула Таня, и Глеб мгновенно высвободил пальцы и оказался между её бедер. Словно издеваясь, он чуть коснулся её входа и зашел лишь головкой, заставив закричать от удовольствия и досады одновременно. Он замер на несколько секунд, продлевая желание перед полным проникновением, когда Гроттер не выдержала: — Чёрт, Глеб! — и, с силой толкнув в грудь, заставила перевернуться, после чего приняла его до самого основания.
Несколько мгновений они оба, кажется, даже не дышали, привыкая друг к другу. Затем рыжая начала медленно подниматься и опускаться, чтобы во всех красках ощутить, как он входит в неё на всю длину. Глеб отчаянно застонал, ощущая, что подобной медленной пытки долго не выдержит. Словно услышав его мысли, девушка ускорила темп, теперь уже скача на его бердах не хуже наездницы. Бейбарсов запрокинул голову, а затем резко перевернул её на спину, не позволяя телам разъединиться, и уже сам продолжил вбиваться в неё в еще более быстром темпе. Таня уже не смотрела на него — зажмурив глаза от удовольствия, она скользила по простыни, поддаваясь законам физики, и царапала его спину в безуспешных попытках удержать или удержаться.
Глеб замер над Таней, выйдя практически полностью, и, чувствуя отчаянное желание отомстить, уже сам стал медленно входить и выходить из неё, погружаясь лишь на треть и заставляя желать большего. Гроттер открыла глаза и перевела на него недовольный взгляд, а затем, криво усмехнувшись, сжала влагалищные мышцы, когда лишь его головка была внутри неё. И, кажется, именно это снесло крышу окончательно.
Следующие несколько минут Бейбарсов лишь вколачивался в её тело, не в силах думать ни о продлении секса, ни о чужом удовольствии — но, судя по стонам Тани, о последнем можно было не беспокоиться. Самоконтроля чудом хватило, чтобы выскользнуть из неё и спермой излиться на живот и на грудь, а затем рухнуть сверху.
Около минуты оба молчали, тяжело дыша, прежде чем Таня, хмыкнув собственным мыслям в ответ, не пробормотала:
— Кажется, мне опять надо в душ.
========== Глава 19. Я тебя люблю ==========
После душа Таня около десяти минут стояла на месте, вглядываясь в зеркало над раковиной, но никаких изменений в себе не замечала. В принципе, это было естественно. После первого в её жизни секса, помнится, тоже ничего нового не увидела, так почему что-то должно было измениться сейчас? Однако самой девушке казалось, что её глаза непривычно блестят, а тело наполнено энергией.
Гроттер уже сушила волосы, когда в ванную комнату проскользнул Глеб. Он довольно улыбнулся ей в отражении и подошел ближе, прижимаясь всем телом.
— Тебя нет всего полчаса, а я уже соскучился, — прошептал он на ухо, неспешно потянув за пояс халата и скользнув рукой в него, чтобы накрыть плоский живот ладонью. Губы провели влажную дорожку от уха до плеча, затем, приподняв огненную гриву, парень провел языком по виднеющимся позвонкам.
Таня тихонько застонала, чуть изгибаясь под напором мягких ласк, и сжимая свободной ладонью край раковины. Между тем рука с живота сползла ниже, минуя тонкую ткань трусов, и тело мгновенно отозвалось тысячами мурашек, побежавших по коже.
— Глеб… — протянула девушка, не до конца осознавая, хочет поддаться или прекратить. Все её естество голосовало за первый вариант, и лишь мозг напоминал, что постоянное его отключение по причине возбуждения его не устраивает.
— М-м-м? — вопросительно протянули на ухо, когда мужские пальцы скользнули между вмиг намокших складочек вовнутрь, заставив девушку извернуться в чужих руках, чтобы насадиться глубже. Губы прошлись по линии её подбородка, а затем поинтересовались: — Ты что-то хотела сказать?
«Нет, уже нет», — видимо, эта мысль промелькнула в едва приоткрытых глазах, потому что Глеб вновь заставил Таню повернуться лицом к раковине и нагнул её, одновременно сверкнув разрываемой оберткой. Миг — и тело послушно приняло его внутрь, так же охотно, как прежде и пальцы. Явно насытившись прежде, теперь Бейбарсов не спешил, входя и выходя из рыжей медленно, на полную длину, заставляя её выгибаться всё сильнее, желать большего.
— Так о чем ты хотела спросить? — вновь насмешливым тоном поинтересовался он, запуская ладонь в недосушенные волосы, чтобы собрать их в пучок и потянуть на себя. Гроттер с громким стоном вновь выгнулась, подчиняясь его рукам, одна из которых скользнула по её губам. Девушка захватила пальцы, втягивая в рот, чуть прикусывая, облизывая языком и заглатывая в такт медленным толчкам внутри неё.
— Ну же, о чем? — донесся хриплый рык, и в следующий миг Бейбарсов толкнулся в неё сильнее прежнего, лишая возможности ответить. Освободив руки, он уже менее терпеливо распахнул развязанный халат и накрыл ладонями небольшую грудь, чуть массируя и пощипывая набухшие соски. Таня, наконец, открыла глаза и едва не задохнулась вновь от их вида в зеркале: она, нагнувшаяся над раковиной, всё еще сжимающая работающий фен, с покрасневшими щеками и совершенно диким взглядом; Глеб, методично отодвигающий, а затем вбивающий свои бедра в её, его сбитое дыхание, руки, теперь скользившие по спине, и — такой же дикий взгляд потемневших глаз. Одна из ладоней вновь схватила за волосы, и Таня застонала необычайно громко: от капельки боли, от моря удовольствия, от их вида, которым хотелось любоваться, не отрывая взгляда. Парень перехватил её взгляд в зеркале и как-то странно усмехнулся, прежде чем вдруг вышел полностью, сорвав недовольный вздох.