Подруги тоже зовут танцевать.
— Моя любимая песня, — хлопает в ладоши Аланья.
— Джей Тли поёт, — пищит Ландия.
Но я отмечаю их восторг лишь мельком. Моё внимание сосредоточено над краешком стаканчика. Я усердно цежу пунш маленькими глоточками.
Дориан стоит передом –мне хорошо видно его радостное лицо. Он продолжает улыбаться драконице. Она, похоже, флиртует с ним! Он улыбается шире –лимончика его лицу не хватает.
Внутри опять, словно злобная кошка прочерчивает коготками только теперь уже две длинные полоски, заставляя сердце болезненно сжаться.
Я так и закрываюсь стаканчиком, а Макус, зараза, отследил куда я пялюсь и подначивает:
— О, Дориан от тебя глаз не оторвёт.
Правда? У меня не супер острое зрение. Отсюда не разглядеть. Я тихонечко добавляю магии –и давлюсь пуншем, который еще не успела допить, роняю стаканчик, попав под прицел тёмных глаз, злобно блеснувших из-под густых чёрных бровей. Немного перестаралась с магическим усилением – кажется, я даже разглядела, как зрачки опасно вытянулись в линию.
Маркус подтаскивает меня к себе и аккуратно бьёт по спине, помогая откашляться.
— Догоняй, Ашара, — доносятся откуда-то со стороны голоса подруг, спешащих к толпе танцующих.
Дориан стоит очень далеко, но почему-то мне кажется, что я слышу злобный драконий рык. Может потому, что я так и продолжаю подпитывать зрение магически и вижу скалящуюся улыбку и сощуренные глаза, и чётко очерченные желваки на перекошенном от злости лице.
Магинечка Елена, что это с Дорианом?
А несносная драконица так и щебечет, так и болтает что-то, пытаясь его отвлечь. Еще и ладони ему на грудь укладывает. Успокаивая?
Она – его девушка? Ощущение, что противные коготки прямо впиваются в грудь изнутри. Там всё горит. Магинечка Елена, я что, ревную? Нет. Просто его ненавижу!
Раз у чешуйчатого гада есть девушка, зачем он лез ко мне под юбку? Ему одной мало?
Конечно, я помню все эти разговоры про свободные отношения и открытые семьи у драконов. Драконье потомство –редкость, да и живут они несколько сотен лет, поэтому и на отношения смотрят по-другому. А мне-то что? Зачем я об этом размышляю?
Неожиданно обзор перекрывает… лицо Маркуса? Оно вдруг становится большим и заслоняет всё остальное. За ним не видно Дориана! Пытаюсь сдвинуться чуть в сторону, но Маркус, оказывается, крепко меня удерживает, и даже притягивает к себе еще ближе. И наклоняется так, что я уже и лицо его не вижу, лишь рыжие веснушки на щеках, да мужской рот, который приоткрывается и опускается прямо мне на губы.
Ого!
Что происходит? Мне не видно Дориана. Что он там делает с драконицей, которую я записала в его девушки?
Я задыхаюсь –мне не хватает воздуха. Маркус просовывает язык мне в рот и только теперь я вздрагиваю, понимая, что происходит. Я так увлеклась подглядыванием за Дорианом, так перенервничала… ревнуя? Что не заметила, как Маркус присосался ко мне в страстном поцелуе.
Ну, как страстном?
Я чувствую его язык, раздвигающий мои зубы. И слышу, как шумно рыжий парень дышит. И как слегка подрагивает его тело. От возбужденья?
Но! Его язык мокрый. Он пускает слюни мне прямо в рот. И мне совсем не вкусно.
Единственное, что я хочу –так это сплюнуть и вытереть губы. А лучше прополоскать рот. Можно даже с мылом. Как тогда, когда брат заставил. Было ужасно противно, до тошноты. Но не противнее, чем сейчас.
Да, как же мне остановить непотребный произвол?
Я со всей дури прикусываю наглый язык, хозяйничающий там, где ему не разрешали.
Маркус постанывая отшатывается, хватается рукой за губы и смотрит на меня расширенными зрачками на абсолютно круглых глазах, наполненных невысказанной обидой. Весь его вид кричит о том, какая я несправедливая, что я так подло поступила.
Я же изо всех сдерживаюсь, чтобы не начать плеваться и вытереть рот рукой. Там скапливается слюна. Я просто не могу проглотить. Я выплюну, когда он отвернётся.
Маркус надсадно спрашивает:
— Чем он лучше?
И резко отворачивается в сторону Дориана. Я больше не могу терпеть и сплёвываю, думая, что Маркус не увидит. Неудачно получается.
Оказывается, Дориана больше нет на прежнем месте, а Маркус растерянно смотрит на мою ногу, которой я наступаю на вязкую слюну. Уверена, он успел разглядеть мокрое пятно на деревянном настиле.
Единственное, что получается – наивно хлопать глазками и задать тупой вопрос:
— Кто?
А потом я соображаю, что не хочу выслушивать претензии Маркуса, не собираюсь объясняться перед ним. И я неумело копирую восторженные интонации подруг:
— О! Там Тли поёт мою любимую мелодию, — трусливо убегаю на танцевальный настил.