Прибыли двое в фургоне. Они представляли социальную службу. Им выдали список изменений, которые необходимо провести в доме. Эрготерапевт Лора предупреждала об этом, когда проводила оценку жилищных условий. Анна сказала, что ее не оповестили об их сегодняшнем визите, и они ответили, что так нередко бывает. Чаще всего левая рука не знает, что делает правая, заметил один из мужчин. Она не поняла, что он имеет в виду. Впустила нежданных гостей, и те принялись за дело: прикрутили к стенам перила, установили сиденье в душе и мягкие поручни в туалете. В результате дом стал похож на пассажирский паром, оснащенный опорами, за которые можно хвататься во время качки. Закончив, мастера добросовестно убрали за собой мусор. За чаем они отчитались Анне, что сделали. Разговаривая с ней, они смотрели в телефоны и перебрасывались друг с другом репликами о рабочих планах на следующий день, а уходя, пожелали всего наилучшего.
Позвонил некто из кембриджского Общества друзей узнать, как она справляется. Им стало известно о Роберте, сказал он. Анна несколько раз открыла и закрыла заднюю дверь, чтобы понять, где она застревает. Чтобы закрыть ее, нужно было хлопнуть со всей силы. Все это нужно записать и распланировать. Они поминают Роберта в своих молитвах, сказал незнакомец по телефону. Она не очень поняла, что он имел в виду. Ответила «спасибо» и вышла в сад, прихватив секатор. Подрезала ветви фруктовых деревьев и укоротила кусты, сложив обрезки на плетень около компостного ящика. Цвели подснежники. Повсюду за ней следовала зарянка. Анна собиралась посетить встречу друзей в воскресенье, но теперь засомневалась. Все будут пялиться на нее, спрашивать: «Ну как у тебя дела?»
Инсульты и судороги наблюдаются у птиц, живущих в неволе, и иногда даже лечатся, но сведений о периоде восстановления после инсульта у диких птиц крайне мало.
Небо потемнело, во рвах и канавах между полями за оградой сада играло солнце. Анна потянулась. Подумала о том, чем занята Бриджит и не сможет ли подруга заехать вечером. В саду она оставалась до самой темноты и наконец подошла к терносливе в конце участка и присела под ней. Она писала на корни дерева каждый год с тех пор, как посадила его, и никто об этом до сих пор не знал. От земли поднимался пар. Анна задрала голову и посмотрела на бледные посадочные огни самолетов, пролетающих в небе.
Когда она вернулась в дом, телефон, лежащий на кухонном столе, вибрировал. Пришло несколько сообщений от Сары: дочь просила ее не волноваться, но сообщала, что кое-что случилось. Это касалось Роберта. Он упал. Сара позвонит ей позже, когда узнает больше о последствиях.
Кто-то сообщил Фрэнку, и утром, когда она прибыла в больницу, он встретил ее. Анна не видела необходимости в его присутствии, тем более что накануне Сара отговорила ее приезжать. Роберт ненадолго потерял сознание и упал, но его сразу отвезли на томографию и не нашли никаких новых осложнений. Только прежние. Сара осталась с ним на ночь, а теперь появился и Фрэнк. Слишком много посетителей. Сын ждал ее в коридоре. Хотел побеседовать с ней прежде, чем она снимет пальто или выпьет кофе.
— Почему ты мне не позвонила?
— Не хотела беспокоить. Думала, ты занят на работе.
Мимо прошел санитар, толкающий пустую кровать, и они прижались к стене.
— Я уже беспокоюсь, мама. Меня, знаешь ли, волнует, что у отца инсульт.
— Ясно.
— Не нужно бояться меня потревожить, мама. Держи меня, пожалуйста, в курсе дела.
— Ладно. Хорошо.
— Мы уже не дети. Ты не должна тащить все в одиночку.
— Договорились.
Фрэнк издал что-то среднее между вздохом и стоном и поднял руки. Она взглянула на него.
— Зачем ты так делаешь? Почему ты стала такой?