Когда прибыл Люк, Роберт уже разложил карты на обеденном столе. Он прочертил три цветные линии вокруг станции К. Красная показывала, как Томаса сносило по Бухте; синяя и зеленая отмечали путь Люка и Роберта от хижины через конец лыжни; зеленая линия брала начало от места крушения снегохода. Линии неуверенно колебались.
Когда Люк позвонил в дверь, Анна не знала, как себя вести. Она не могла одновременно бежать к двери и стоять около Роберта, а потому замешкалась на полпути. Сара как-то странно взглянула на мать и пошла открывать. Люк вспомнил ее имя — они виделись в больнице — и поздоровался. Он снял при входе обувь и подождал приглашения войти. Роберт сидел в дальнем конце обеденного стола и, когда Сара привела гостя, не поднял головы от карт. Люк бочком подошел к нему. Роберт посмотрел на него.
— Значит, поправляешься, Док?
— Лю, лю, лю. Лю. Люка.
Люк кивнул и попытался удержать взгляд Роберта.
— Да, Люк. Давно не виделись. Как дела?
— Ну.
— Да.
— Еще бы.
— Да.
— Конечно.
Они внимательно рассматривали друг друга. Люк вытирал ладони о брюки. Анна вдруг сообразила, что мешает им. Она сказала, что пойдет поставит чайник, и вышла. Из кухни она слышала, как Сара пытается завести разговор. Дочь спросила Люка, как ему работалось с Робертом. Спросила, поедет ли он в Антарктиду в следующем сезоне. Похоже, она не давала отцу и рта раскрыть.
Когда Анна вернулась в комнату, Люк сидел за столом с Робертом и смотрел на карту. Он рассказывал о картах, которые их отдел разрабатывает сейчас, и о планах на грядущий год. Роберт наклонился вперед и щурился, как всегда, когда слушал с интересом.
— На станции собираются установить спутниковый интернет, Док.
— Ну, да. Еще бы. Еще бы.
— Вайфай на станции К. По вечерам ютубчик. Больше никаких шарад.
— Ха! Черт!
Анна разлила чай и спросила Люка, как он решился возвращаться на станцию К после всего происшедшего. Сара вдруг взглянула на нее с непонятно чем вызванной суровостью.
— Да. Думаю, это немного странно. Мама недовольна. Пришлось пообещать ей не отходить далеко от хижины. Но я полагаю, пора возвращаться в седло, так ведь?
— В седло?
— Ну да, продолжить свое дело, пока я не передумал.
— Ясно. Да. Конечно. В седло. В тот раз ты сразу вернулся на Полуостров, Роберт? После того, что произошло с Тимом?
— Да, да. Конечно, да.
Роберт повернул голову к окну. Люк спросил, поддерживает ли он связь с кем-нибудь из команды. Роберт, вероятно, не слушал его. Люк подождал и повторил свой вопрос.
— Кое-кто из коллег приезжал навестить Роберта. Он рвется поскорее вернуться в строй. Надеялся поучаствовать в инструктаже. Но есть препятствия.
— Конечно. Хотя, разумеется, ты скучаешь по работе, правда, Док?
Роберт ничего не отвечал. Все ждали. Размышляя, что еще сказать, Люк посмотрел в сад, потом на Роберта. Анна заметила, что Роберт начал дышать глубже. Сара пересела на диван и стала наблюдать за Люком.
Роберт вдруг постучал по столу. Поводил рукой над картой и резко вскинул ее, шумно фыркнув.
— Был, был. Забыл, — произнес он.
— Ты не помнишь, что произошло? — подсказала Анна. — Все забыл?
— Да, да, еще бы, еще бы.
— Даже не знаю, что тебе сказать, — проговорил Люк. — Вообще-то я был совершенно растерян.
— Конечно. Да.
— Я не понимал, что с тобой происходит.
— Ха, ха. Да.
— Мы не знали, где Томас, прибьет его к берегу или нет.
— Берёг. Берёг, бух-ты.
— Верно, бухта Лопеса.
— Да, да.
— Я долго оставался с тобой, Док. Около двух часов, в такую бурю. Ты был не в себе. Говорил, идти за Томасом очень рискованно. Вообще-то трудно было понять, что ты бормотал, но я догадался.
— Да, да. Да. Да!
— Поэтому я ждал. Думал, помощь уже в пути. Думал, вот-вот прилетит самолет. В любую минуту. Но я не мог, понимаешь, не мог торчать в той палатке, пока Томас… Ну, ты понимаешь.
— Да, да. Погиб.
— Именно. А может, и не погиб. Мы не знали. Поэтому я оставил тебя. Думал добраться до него. Думал, ты в безопасности. Ветер бушевал, но я решил, что в палатке тебе ничто не угрожает.
— Ступор. Супер. Орден.
— Хочешь сказать, это было смело? Да, наверно.
— Приказ.
— Ну, это ведь был не приказ. Совет. Когда я выдвинулся, ветер стих, но видимость оставалась плохой. Я не ожидал, что придется забираться так высоко, чтобы обогнуть Пристли-Хед и выйти на берег. Это показалось мне опасным. Я продолжал попытки связаться с Томасом по рации, но безуспешно. Когда погода окончательно прояснилась и прилетел самолет, я все еще видел палатку. И тебя — ты направлялся к лыжне.