Неодноразові розмови й попередження не дали бажаних наслідків. Стус В. С. відкидав будь-які зауваження і не виправляв своєї поведінки. 4 вересня 1965 р. в кінотеатрі «Україна» під час прем’єри кінофільму «Тіні забутих предків» Стус В. С. знову порушив правила поведінки в громадських установах, виступив з провокаційним закликом стати «на захист» української інтелігенції. У письмовому поясненні Стус В. С. продовжував наполягати на своєму «праві» поширювати свої невірні погляди засудженими засобами.
За систематичне порушення норм поведінки аспірантів і працівників наукового закладу Стус В. С. наказом по Інституту літератури ім. Т. Г. Шевченка АН УРСР № 180 від 15 вересня 1965 р. був відчислений з аспірантури.
Директор Інституту літератури
ім. Т. Г. Шевченка АН УРСР
/академик АН УРСР М. З. ШАМОТА/
15 лютого 1972 р.
З оригіналом згідно:
старший слідчий Слідвідділу КДБ при РМ Української РСР майор
Селюк
11 червня 1980 р.
КОПІЯ
Запрещается выдавать на руки
и снимать копии
(Приказ по Министерству
здравоохранения СССР
от 20.03. 1950 г. № 128)
СТАЦИОНАРНОЙ СУДЕБНО-ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
СТУС ВАСИЛИЯ СЕМЕНОВИЧА
23 мая 1972 года судебно-психиатрическая экспертная комиссия Киевской городской клинической больницы № 21 им. акад. Павлова (психоневрологической) освидетельствовала СТУСА ВАСИЛИЯ СЕМЕНОВИЧА, 1938 года рождения, обвиняемого по ст. 187-I УК УССР.
На экспертизу направлен по постановлению следователя след-отделения УКГБ при СМ УССР по Киевской области, в связи с возникшим сомнением в психическом состоянии обвиняемого.
В отделении судебной экспертизы больницы СТУС находится с 6 мая 1972 года.
СВЕДЕНИЯ СО СЛОВ ИСПЫТУЕМОГО. Из рабочей семьи, младший из 4 детей. Случаев душевных заболеваний в семье не было. Рос, развивался обычно. Не болел. В школу пошел своевременно, учился хорошо. Окончил 10 классов, затем Донецкий педагогический институт в 1959 году. Работал по специальности. В 1959 году был призван в армию, служил до 1961 года. После демобилизации год работал в школе, затем в газете. В 1963–1965 году был в аспирантуре в Институте литературы АН УССР, но был отчислен.
В дальнейшем работал на разных работах, последних пять лет — в отделе технической информации МПСМ УССР. Женат, имеет ребенка.
Со времени службы в армии страдает язвенной болезнью 12-перстной кишки, лечился. Туберкулез, венерические заболевания, болезнь Боткина, дизентерию — отрицает. Травм головы не было. Алкоголь не употребляет. К ответственности привлекается впервые.
В настоящее время жалуется на боли в области желудка, других жалоб нет. Душевнобольным себя не считает.
По существу обвинения рассказал, что ему инкриминируется его статья политического характера «Місце в бою чи в розправі», которая «якобы опубликована за границей», и «открытое письмо» в Президиум Союза писателей Украины, в котором «касался вопросов облегчения положения молодых писателей, вносил свои пропозиции по этому вопросу». Кроме того, за границей издан сборник его стихов «Зимові дерева», «наверное, и его вменяют, если по поводу его содержания — есть какие-то претензии».
Полагает, что вышеуказанные работы не должны рассматриваться как преступление, что он мог в чем-то и ошибиться, возможно, допустил некоторую резкость стиля, но писал, преследуя «цели добра, а не зла». Его критика — «чисто этическая». В связи с этим — виновным себя ни в чем не считает.
Из представленных экспертам материалов дела известно, что Стус во время учебы в институте считался одним из самых способных студентов, который много работал, любил музыку, на 4—5-м курсах начал писать стихи. Нарушений дисциплины у него не было, хотя характерологически он «прямолинейный и резкий» (св. Лазаренко).
Свидетель КЛОЧЧЯ-ЛЕВИТСКИЙ, который сталкивался со Стусом в последующие годы в основном по литературным вопросам, отмечает, что большинство стихов Стуса не соответствовали «идейно-художественному уровню советской поэзии, … не отражали конкретной действительности Донбасса … были искусственными, осложненными по форме, слишком символистичны, абстрактны, порой идейно двузначны». По этому поводу у свидетеля со Стусом якобы были творческие споры, во время которых Стус отстаивал «модернистические концепции».
Контакты свидетеля со Стусом относятся к 1965–1968 годам.
Свидетель ЛЕТЮК характеризует Стуса человеком, который «держался с апломбом», заявлял, что в редакции «сидят люди, которые не понимают настоящей поэзии, на Донбассе нет настоящих литераторов».