Да, не думал Василь Семенович Стус, что именно так воспримут горняки его «героический» поступок, начало его «борьбы» на руднике за «справедливость», за то, чтобы «людям жилось лучше». А за прогул, за нарушение трудовой дисциплины, как известно, всегда следует наказание. Перевели Стуса на ниже оплачиваемую должность.
— Это насилие над личностью! — кричит сегодня Василь Семенович.
А однажды вывесил на дверях своей комнаты объявление: «Прошу не мешать. 29 мая с 13 часов В. Стус объявляет голодовку…»
Тоже рассчитывал вызвать сочувствие: мол, до чего довели. Не признают на руднике прав человека, и точка! А горняки расценили эту выходку как хулиганство.
Так постепенно выявлялись «политические» взгляды Стуса, мысли, убеждения. Советским людям они чужды. Но Василь Семенович понять этого не хочет. Он кричит, что «его окружают враги», «за ним следят», что «за каждым его шагом шпионят».
Нет, непонятны Стусу все эти люди. Они живут своей полнокровной жизнью, уверенно смотрят в завтрашний день. И чувствует он себя среди них чужаком.
Как-то Василь Семенович забыл в своей комнате ключ. Дверь оказалась заперта, а надо было идти на смену. Но Стус и мысли не допускал обратиться к техничке за запасным ключом либо попросить соседей по общежитию помочь открыть дверь. Постоял с минуту, размышляя, что делать. И вышел на улицу.
Здравомыслящему человеку не придет в голову лезть через форточку в комнату на втором этаже, откуда легко упасть. Стус же полез. И, конечно же, сорвался. Треснули обе пяточные кости. Два месяца заботливо ухаживали за ним врачи, медицинские сестры, санитарки Транспортнинской больницы. Делали все возможное, чтобы поставить человека на ноги. Стус же, видимо, «друзьям» жаловался, что плохо относятся к нему в больнице. Иначе чем объяснить, что в адрес врачей издалека стали поступать письма с угрозами? Мол, не забывайте, вы лечите «великого поэта Украины». Ответите за все издевательства над ним.
Через два месяца Стус заявил лечащему врачу:
— Я здоров. Выписывайте.
Состояние здоровья Василя Семеновича было вполне удовлетворительным, и Стус вскоре был выписан.
— Если почувствуете, что больны, что нуждаетесь в стационарном лечении, — сообщите, — сказали ему на прощание.
Администрация рудника временно перевела Стуса на легкий труд с сохранением заработка. По страховке Василь Семенович получил еще 200 рублей. Пользовался своими правами, так сказать, взахлеб. Даже в рудкоме справочник профсоюзного работника попросил, проверить, не ущемили ли его в чем-то.
В амбулатории проходил Стус дальнейшее лечение. Но клеветник остается клеветником. Заметка «Василий Стус тяжело ранен», появившаяся в мюнхенской газете «Шлях перемоги» — органе украинских буржуазных националистов, — так преподносит этот факт:
«…До Киева дошло сообщение, что 20 сентября 1977 года на него [Василя Стуса. — Прим. автора] было организовано нападение. Убегая от бандитов, Стус упал на ноги из окна второго этажа общежития.
…18 октября 1977 года его должны были перевести назад в общежитие ссыльных».
Ложь, клевета, таким образом, выдается этой газетенкой за правду. Вот ведь до чего доходит желание выглядеть перед всем светом «великомучеником», «страдальцем за дело народное».
В объяснительной же по поводу несчастного случая Стус уже не лжет, поскольку есть очевидцы случившегося.
В общежитии «ссыльных», как именует его бандеровская газета, вместе со Стусом проживает 110 человек разных национальностей. Среди них 50 русских, 41 украинец, шестеро татар, два хакаса, три белоруса. Высшее образование имеют 18 человек, среднетехническое — 67. Двадцать три человека — коммунисты, 27 — члены ВЛКСМ. Живут в общежитии народные депутаты, народные контролеры, дружинники. Люди, пользующиеся большим уважением не только на руднике, но и в районе, области. Но для Стуса все они «кубло», пьяницы. Как уже было сказано, Стус открещивается от тех украинских националистов, что активно действовали во время войны и в послевоенные годы. Знает: всему миру известны их кровавые злодеяния. Сегодня он говорит о своей принадлежности к другой когорте «борцов». «Мы боремся только за права человека», — объясняет он. У многих на руднике эти заявления вызывают недоумение.
— Каких прав он добивается? — говорит Георгий Ковалев, а с ним и сотни украинцев, работающих на руднике. — На труд, образование, медицинское обслуживание, отдых? Так мы и без него пользуемся ими сполна. Право на свободу мыслить? Оно у нас также не ограничено. Только знай, ради чего ты творишь, кому адресуешь, что ты хочешь сказать людям. Стус многим читал свои вирши. Они пронизаны не нашим духом, потому за океаном отдельные из них охотно печатают. Нам же нужны стихи такие, чтобы сердце пело, чтобы руки сами к работе тянулись. Чтобы жизнь в них кипела…