Иван медленно обвел глазами комнату. Взгляд его остановился на этажерке с книгами. Этажерку эту он сделал сам, своими руками, и мать очень гордилась этим.
«Может, этажерку отнести», — мелькнула у него мысль, но тут же отбросил её. Сам он у Лиды ни разу не был, но кто-то из одноклассников говорил, что у неё дома мебель шикарная, то ли чешский, то ли польский, словом, заграничный гарнитур. И этажерка будет там явно не ко двору, как говорится. А вот книги… «Книга — лучший подарок» — вспомнил Иван рекламу в окне книжного магазина. Он подошёл к этажерке. Книг было немного, расходовать на них деньги Иван не имел возможности. И на полочках этажерки стояли старые учебники да книги, вручённые Ивану в качестве премии или награды. Большинство из них были подписаны, а некоторые даже с официальными печатями, удостоверяющими правильность награждения. Иван вздохнул: такие передаривать не будешь.
Но тут вспомнил, что на последней городской олимпиаде по физике, где он занял первое место, ему вручили в качестве награды целую библиотечку — несколько книг, из которых подписана была только первая. Правильно, вот они стоят с самого края.
Иван взял первую: «Сборник задач и практических работ по физике для поступающих в высшее учебное заведение». Ну, эта Лидке совсем ни к чему, в физике она дальше знания общих формул не пошла. Да и те часто путает. Вот вторая… Бальзак «Блеск и нищета куртизанок». Нет, пожалуй, тоже не подойдет. Правда, Иван её не читал — времени не было — да и точного значения слова «куртизанка» не помнит, но знает, что это что-то нехорошее. Во всяком случае дарить её девушке да ещё на день рождения не очень прилично. Его всегда удивлял странный подбор книг для призов и наград. Кто только их подбирает! А впрочем, вероятно, никто специально подбором книг не занимается. Берут в магазине первые попавшиеся и смотрят не на содержание, а на стоимость, чтобы уложиться в отпущенную сумму.
Зато следующая книга, снятая им с полки, сразу ему понравилась. «Сердце на ладони» — вот это название! Словно специально для подарка! И автор: Иван — тоже Иван! — Шамякин.
Иван достал тушь, перо, раскрыл книгу и задумался: что же написать? Что-нибудь оригинальное о добром сердце, щедром и открытом, как ладонь. Но тут же рассердился на себя: чего это он вздумал! Пусть это Женька Курочкин гонится за красивостью да необыкновенностью. А ему, Сергееву, и по-простому сойдёт.
И чётким шрифтом, каким обыкновенно он подписывал школьные чертежи, написал:
«В день семнадцатилетия, Лиде Нориной от школьного товарища, с пожеланием счастья!»
Поставил число, месяц, год, чётко расписался и облегчённо вздохнул: о подарке больше думать не нужно.
И всё-таки идти к Нориной на день рождения Ивану не очень хотелось. За день он раза три проходил мимо Ириного дома в надежде увидеть её, но всё было напрасно. Оставалось только одно — надеяться на встречу у Лиды.
Чем ближе подходил срок, тем больше сомнения одолевали Ивана. То ему казалось, что он перепутал число и Лида приглашала его совсем не на это воскресенье, то он думал, что его появление вызовет недовольство родителей Лиды и гостей, то появлялись сомнения в том, придёт ли туда Ира. Долго он колебался: идти или не идти, но, наконец, решил твёрдо: пойду!
Теперь оставалось только решить, к какому времени идти. Приглашение было на шесть часов, но Иван читал в каком-то романе, как один герой оказался в весьма неприятном положении, придя минут на пять раньше и застав хозяев в самом разгаре подготовки к празднеству. Но и опаздывать — тоже вроде бы неприлично.
И всё же решил прийти попозднее. Лучше извиниться за опоздание, чем помешать, и поэтому стать неприятным гостем.
Когда он вошёл в подъезд Лидиного дома, спрашивать кого-либо о том, где она живёт, было не нужно. Его вела по этажам доносившаяся музыка. Поднялся на третий этаж. И хотя дверь ему открыла незнакомая девушка, он был уверен, что не ошибся.
Дом был старой постройки, ещё пятидесятых годов, с высокими потолками, большими прихожими. Но и эта большая прихожая была, казалось, целиком завалена пальто. Они висели на вешалках, лежали внавалку в кресле. Иван примостил своё сверху и прошёл в комнату. Ещё на пороге окинул всех взглядом. Почти все были знакомые. Увидел Тольку Короткова, Серёжку Вьюна, Женьку Курочкина. Навстречу ему спешила виновница торжества с приветливой улыбкой на лице:
— Здравствуй, Ваня. Молодец, что пришёл. Проходи.
«Иры нет. Зря пришёл!» — мелькнула в голове Ивана мысль. Но в это время из соседней комнаты, откуда раздавался стук расставляемых тарелок, выглянула Ира. Иван заметил, как благодарно приветливо распахнулись её серые глаза, и он радостно улыбнулся в ответ, шагнул к Лиде и сказал, глядя по-прежнему на Ирину: