Рэнс не смог бы бежать как маньяк, даже если бы захотел. Подниматься и спускаться по лестнице в квартиру, которую он делил с Пенни Саммерс, было достаточно, чтобы заставить его задыхаться. Когда он шаркал по улицам возле многоквартирного дома, где он жил, дети всех цветов кожи смеялись над его шаркающей походкой. Они называли его Стампи, может быть, из-за его палки, может быть, просто из-за того, как он ходил.
Ему было все равно, как его называли. Дети в Штатах тоже думали, что у него забавная походка. Черт возьми, даже он думал, что у него забавная походка. Но он мог добраться до салуна "Бумсланг" в паре кварталов от своего жилого дома, и в большинстве случаев это было настолько далеко, насколько он хотел идти.
Бумсланг, как он выяснил, означал древесную змею, причем один конкретный и особенно ядовитый вид древесной змеи. Учитывая, какую гадость подавали в этом заведении, он мог понять, как оно получило свое название. Но это было близко, это было дешево, и толпа, несмотря на то, что она была всех цветов кожи, была такой же живой и интересной, какую он когда-либо встречал в баре.
К своему удивлению, он обнаружил, что интересен другим посетителям Boomslang. Его американский акцент делал его экзотичным как для белых, так и для черных. Так же, как и его испорченный голос. Когда люди узнали, что он был ранен в бою с ящерами, он завоевал уважение за храбрость, если не за здравый смысл.
Но когда они узнали, как он оказался в Южной Африке, он завоевал ... интерес. Однажды вечером, немного приподнявшись после нескольких часов, проведенных в салуне, он пришел домой и сказал Пенни: “Половина людей в этой чертовой стране либо занимаются контрабандой имбиря, либо хотят заниматься, если послушать, что они говорят”.
Его девушка запрокинула голову и рассмеялась. “Ты только что догадался об этом, Рэнс? Черт возьми, дорогой, если бы я захотел, я мог бы уже давно вернуться к бизнесу. Но я относился к этому спокойно, понимаешь, что я имею в виду?”
“Ты?” Ауэрбах почувствовал, как виски поет в нем. Это не сделало его глупым, но это заставило его меньше заботиться о том, что он говорит. “С каких это пор ты вообще поверил в то, что нужно относиться ко всему легко?”
Пенни Саммерс покраснела. “Ты действительно хочешь знать? С тех пор, как эти проклятые нацисты направили все оружие в мире прямо мне в голову и отправили нас с тобой в тюрьму в Марселе, вот тогда”. Она вздрогнула. “А потом, после того как Ящеры вернули нас, они могли запереть нас в своей собственной тюрьме и выбросить ключ. Так что я не горю желанием давать им еще один шанс сделать это. Спасибо, но нет, спасибо ”.
Ауэрбах уставился на него. Из всех вещей, которых он ожидал, осторожность Пенни была одной из последних. “Ты хочешь сказать, тебе нравится так жить?” Его взгляд окинул маленькую тесную квартирку. Если бы он не был осторожен, он бы ободрал костяшки пальцев о стену.
“Нравится? Черт возьми, нет”, - ответила Пенни. “Нравится больше, чем милая, теплая, уютная камера, где до конца моих дней не на что смотреть, кроме ящериц? Черт возьми, да”.
“Будь я проклят”, - удивленно произнес он. “Они действительно вселили в тебя страх Божий, не так ли?”
Она подошла к нему и положила руки ему на плечи. Это не было прелюдией к поцелую, как он надеялся вначале. “Послушай меня”, - сказала она так серьезно, как он никогда ее не слышал. “Послушай меня хорошенько. Мы доставили этим чешуйчатым ублюдкам много неприятностей, я имею в виду много неприятностей. Если ты думаешь, что они не присматривают за нами, чтобы убедиться, что мы хорошие маленькие мальчики и девочки, ты сошел с ума. Хочешь поспорить со мной? Сколько у тебя?”
Ауэрбах подумал об этом. Он думал медленнее, чем следовало, но все равно соображал довольно четко. Закончив, он покачал головой, хотя от этого заболело его поврежденное плечо. “Нет. Это все равно что сделать рейз с парой пятерок против парня, у которого на руках четыре бубны ”.
Теперь Пенни действительно поцеловала его, поцелуй в губы, который не имел ничего общего с похотью, а скорее с благодарностью. “Видишь, Рэнс?” сказала она. “Я знала, что ты не тупой”.
“Только о тебе”, - ответил он, что заставило ее рассмеяться, хотя он и наполовину не шутил. Он вздохнул и продолжил: “Но если ты их послушаешь, половина парней из "Бумсланга” время от времени пробовали "Ящериц"".