“Культурные стимулы”. Томалсс заговорил в компьютер. “До сих пор мы наблюдали, как молодые тосевиты подражали нам. Они делали это самостоятельно, без нашего поощрения. Мы могли бы - мы должны - быть в состоянии поощрять их. Чем больше они похожи на нас, тем меньше у них будет интереса нападать на нас ”.
Он надеялся, что это правда. Это показалось ему логичным. Это было основой, на которой он убеждал власти поощрять почитание духов императоров прошлого в тех областях, где действительно правила Раса. Это вызвало большее сопротивление, чем он ожидал, но все на Tosev 3 оказалось сложнее, чем ожидала гонка.
Когда телефон зашипел, требуя внимания, он тоже зашипел от раздражения - шум выбил из его головы какую-то мысль. На мониторе появилось изображение Кассквита. “Я приветствую вас, высокочтимый сэр”, - сказала она.
“Приветствую тебя, Кассквит”, - ответил он. “Надеюсь, у тебя все хорошо?”
“Да, спасибо”. Кассквит коснулся одной из ее рук. “Теперь, когда мне не делают прививку, мне определенно лучше. Это был явно неприятный процесс”.
“Заболеть и, возможно, умереть было бы еще более неприятно”, - указал Томалсс. “Вы были уязвимы к болезням, которые могли принести с собой приезжие йегеры”.
“Я это понимаю. Понимать это и любить - не одно и то же”. Касквит стал гораздо более сардоническим взрослым, чем Томалсс мог ожидать. Она продолжила: “И Йигеры, похоже, не принесли с собой никакой болезни, потому что я не заболела с момента их визита”.
“Но вы не знаете, заболели бы вы или нет, если бы вам не сделали прививку”, - сказал Томалсс.
Он отдал должное Кассквиту; после минутного раздумья его тосевитская подопечная использовала утвердительный жест. Она сказала: “Без сомнения, вы правы, высочайший сэр. И все же, теперь, когда я доказал, что могу безопасно встретиться с ними, возможно ли, чтобы они снова поднялись сюда?”
“Возможно? Конечно, хотя нам пришлось бы договориться об их транспортировке с американскими тосевитами”.
“Я это знаю”. Касквит снова использовал утвердительный жест. “Я надеюсь, что вы начнете принимать эти меры, какими бы они ни были”.
“Очень хорошо”, - сказал Томалсс не без некоторой боли. “Могу я спросить, почему вы так хотите, чтобы я это сделал?” Он старался не показывать беспокойства, которое с трудом сдерживал. Взывала ли кровь к крови сильнее, чем он мог себе представить? Хотела ли Кассквит, чтобы она была обычной Большой Уродиной? На первый взгляд, идея была абсурдной. Но судить о чем-либо, относящемся к тосевитам по первому виду, могло быть смертельно опасно. Раса училась этому снова и снова.
Кассквит сказал: “Их визит будет чем-то необычным. Один день здесь очень похож на другой. Это даст мне что-то новое, что можно вспомнить, о чем можно по-новому подумать”.
“Понятно”, - сказал Томалсс, и объяснение Кассквита было достаточно разумным. Это также успокоило его разум. “Хорошо, я посмотрю, что я могу сделать. Вы, конечно, понимаете, что я не могу этого сделать без одобрения моего начальства ”.
“О, да, высочайший сэр, это само собой разумеется”, - согласился Касквит. “И, возможно, если эта вторая встреча окажется успешной, я мог бы в конечном итоге посетить этих Больших Уродцев на поверхности Тосев-3. Это было бы для меня настоящим приключением”.
“Ты бы хотел это сделать?” Теперь Кассквит знал, что в его голосе прозвучала тревога. Он ничего не мог с собой поделать. День ото дня Кассквит становился все более самостоятельной личностью. Томалсс предполагал, что это неизбежно; это случалось и с детенышами Расы. Но наблюдать за тем, как это происходит, было крайне неприятно.
“Я бы хотел”, - сказал Касквит, выразительно кашлянув. “Я думал об этом. Как я могу быть мостом между Империей и независимыми Большими Уродцами, если я не дотягиваюсь до них так, как они дотягиваются до меня?”
“До сих пор они оказывали содействие”, - напомнил ей Томалсс. “Если бы вы отправились туда, вам пришлось бы действовать самостоятельно. Они, вероятно, потребовали бы, чтобы вы носили матерчатую одежду, например, чтобы соответствовать их обычаям ”.